Доннерджек
Шрифт:
— Будет сделано, госпожа.
— Пора возвращаться. Не хочу опоздать на обед.
— Судя по моему хронометру, у вас есть еще несколько часов, госпожа.
— Хорошо.
Эйрадис повернула счастливое лицо к трем призракам:
— Вы не против?
— Конечно, девочка. У нас полно времени на мечты и путешествия. Тебе пора возвращаться в замок, чтобы рассказать хозяину о том, что ты сегодня видела.
— Благодарю вас. — Она показала, что обнимает их лишенные плоти тела. — Вы мне ужасно помогли. Надеюсь, мы еще погуляем вместе, ведь правда?
Один за другим все привидения кивнули, а потом исчезли. Эйрадис протянула последнюю бутылку парящему в воздухе роботу. Отвернувшись от маленького озера, она зашагала обратно. Вода прощально плескалась о берег.
Джон Д'Арси Доннерджек не слышал плача банши в течение нескольких месяцев, последовавших за его встречей с Волынщиком, хотя странные звуки продолжали доноситься из подземелий, а призраки по-прежнему разгуливали по залам замка.
— Как зовут вашего друга? — спросил однажды Доннерджек, встретившись с призраком крестоносца, который прогуливался в компании привидения, державшего свою голову под мышкой.
— Он из шестнадцатого века, — ответил крестоносец. — Все политика!.. В результате бедняга, как говорится, не сносил головы. Я называю его Коротышкой.
Маленький призрак поднял свою голову за окровавленные локоны и ухмыльнулся:
— Добрый день.
Его лицо исказила гримаса, рот широко раскрылся, и Коротышка издал пронзительный вопль. Доннерджек отшатнулся:
— Зачем вы так?
— Я должен периодически испускать предсмертный крик, — ответил призрак. И снова завопил.
— Наверное, событие было запоминающимся.
— Уж можете не сомневаться, сэр. В учебных заведениях отменили занятия, а для благородных господ устроили специальное зрелище в замке — за мой счет многие неплохо развлеклись. — Коротышка сдвинул локоны в сторону. — Обратите внимание на отсутствие ушей, к примеру. Я не сумел найти даже их астральную часть, чтобы носить с собой в кармане и при случае показывать.
— Боже! И в чем же вас обвинили?
— В отравлении кучи мелких дворян и заговоре с целью убийства хозяина замка, не говоря уже о королевском дворе.
— Люди, в своем неведении, проявили поразительную жестокость.
— Не знаю насчет неведения, но насчет жестокости вы правы.
— Я вас не понимаю.
— Под пытками человек может признаться во многом, иногда даже рассказать правду.
— Вы хотите сказать, что действительно являлись отравителем и заговорщиком?
— Коротышка ни в чем другом не признался, — вмешался крестоносец.
В следующий миг окрестности огласил новый вопль, и Коротышка растворился в воздухе.
— Вам не следовало этого говорить, — объяснил призрак, загремев цепями. — Вы заставили его вспомнить о преступлениях, которые он хотел бы забыть. Он утешался мыслями о пропавших ушах. И празднике, устроенном в его честь, если так можно выразиться.
— Если ты вспомнишь свое имя или какое-то важное происшествие из своей жизни, ты тоже исчезнешь?
— Трудно сказать.
— Наверное, следует произвести небольшие изыскания.
— Нет, не делайте ничего подобного, мой господин. Никто не знает, какие силы вы освободите. Лучше я сам когда-нибудь все выясню.
— Но…
— Нельзя нарушать естественный ход событий. Верьте мне. И он исчез, словно кто-то задул свечу. Доннерджек фыркнул:
— Склонный к фатализму болтун! Иногда вмешательство — единственное, что остается.
Доннерджек вышел на парапет замка. Дул холодной ветер, накрапывал дождь. Хорошая погода. Джон подумал о Танатосе и Эйрадис и о своем будущем сыне. Какая несправедливость! Властелин Непостижимых Полей станет владеть роскошным, невиданным дворцом. Однако он намеревается получить плоды не только его гения, но и тела. Это не правильно!
Должна существовать какая-то защита. Сделать замок Доннерджек недоступным для Танатоса?.. Джон рассмеялся. Разве от смерти спасешься? И все же новая мысль натолкнула его на другие идеи. Властелин Непостижимых Полей не хотел, чтобы мальчик умер — в этом Доннерджек не сомневался. Он готовил детскую в своем темном дворце для живого ребенка. Зачем?
Насквозь промокший от дождя Доннерджек вышагивал по парапету, размышляя над одним вопросом, который однажды выбросил из головы: для чего можно использовать такого ребенка? В качестве агента или посланника? Уж конечно же Танатос в состоянии найти столько подручных, сколько ему понадобится. Нет, тут что-то другое. Может быть, ему нужен маленький живой паж для развлечения в новом дворце? Кто знает. Трудно понять такое необычное существо.
Над холмами полыхнула молния, а вскоре грянул гром. Не стоит тратить время на бессмысленные предположения.
Прежде всего следует выяснить, каким образом Танатос отправил Эйрадис в Веритэ, а не в Вирту, и почему она забеременела. И то и другое считалось теоретически невозможным. Доннерджек вернулся к своим рассуждениям о наличии высших уровней внутри Вирту. Если гипотетическая Сцена IV существует, то часть ответа связана с ней. Возвращение… Может, Танатос таким способом сумел замаскировать свои хитрые манипуляции со Сценой IV?
Новая вспышка молнии, оглушительные раскаты грома и сильный дождь заставили Доннерджека вернуться в замок. Расхаживая по одному из верхних залов, он продолжал размышлять. Предположим, удастся развить новую теорию Вирту, включающую в себя предположение о существовании Сцены IV. Тогда, вероятно, у него появится возможность объяснить все аномалии — Сотворение Вирту, обратную темпоральную гипотезу расширения, наличие данных, к которым нет очевидного доступа. Если он сумеет справиться с этой задачей, то затем решит проблему на практическом уровне.
В последующие дни — и ночи — Джон все время, свободное от работы над проектом дворца Танатоса, посвящал теоретическим выкладкам и расчетам. Доннерджек пытался обходиться без машин, используя записные книжки, карандаши и старомодные карманные калькуляторы всякий раз, как у него появлялась такая возможность. Когда же ему требовался мощный компьютер, он заходил в свой уголок Вирту, затем переписывал результаты в блокнот, а все остальное стирал, чтобы не оставить никаких следов в чужом мире.
Решение наверняка связано с Войной Начала Начал!.. Джон вернулся ко Дню Первому, но даже и тогда все уже было окончательно сложено. Он сумел переместиться к первому часу, однако ему никак не удавалось обнаружить исходные условия, необходимые для уточнения уравнения. Вирту не желало делиться с посторонними тайнами своей истории. Попытки моделировать ситуацию всякий раз давали различные результаты.