Доннерджек
Шрифт:
— Хорошо, Джон. Я согласна. Спрошу Дэка, кого он мне даст.
Джон положил диски и подошел к Эйрадис. Обняв жену, прошептал в ее волосы:
— Возьми любого из них, любовь моя. Разве могут быть дела важнее твоего благополучия?
«Почти. Ты не бросаешь свою работу». Она прекрасно знала, что Джон упорно работает над дворцом для Танатоса, выполняя свою часть сделки, благодаря которой Эйрадис вернулась, но ей казалось, что муж вкладывает в проект слишком много сил и души. Властелин Энтропии регулярно присылал электронные послания, где сообщал, какие необходимо внести изменения и улучшения в проект Костяного Дворца. Джон как-то признался, что чувствует его самого удивляющую гордость, получая письма от существа, которое даже величайшие ученые Веритэ считают легендой.
— Спасибо, Джон, — сказала Эйрадис, стараясь не обращать внимание на внутренние сомнения. — Не думаю, что мне потребуется что-нибудь особенное. Подойдет любой, самый примитивный робот.
Джон улыбнулся и снова обнял Эйрадис, а потом взял диски и устройство для считывания.
— Я буду с нетерпением ждать рассказа о твоих открытиях, дорогая. Встретимся во время ленча?
— Может быть, — ответила она. — Не знаю, как далеко я зайду. Кроме того, уже довольно поздно.
— Ладно. Постарайся не переутомляться.
— Обещаю.
Доннерджек ушел, поцеловав ее на прощание в щеку. Эйрадис немного постояла, размышляя, не рассердила ли мужа. С некоторым усилием выбросила сомнения из головы, зная, что не может побежать за ним и спросить, не начиная спора по поводу проблем, которые решила не затрагивать. Брак — во всяком случае, брак с любящим свою работу ученым — оказался несколько более трудным делом, чем она предполагала. Эйрадис и в голову не приходило, что ей придется рассматривать в качестве соперницы науку.
Закрыв ладонями глаза, она заставила себя выбросить посторонние мысли из головы. Скоро у нее появится больше собственных дел. Когда родится ребенок, ей будет чем себя занять. А сейчас она собирается исследовать туннели в компании банши.
Тяжелый железный ключ, открывавший толстую кованую дверь, вполне мог бы оказаться реликвией из старого замка. Петли заскрипели, но створка скользнула в сторону без особых усилий.
Эйрадис сопровождал Войт — универсальный сервомеханизм, напоминающий в данный момент яйцо ласточки метровой высоты, парящее примерно в футе над землей. Его воздушная подушка слегка поднимала пыль, однако в остальном робот оказался незаметным спутником. Призрак крестоносца, банши и ослепленный узник присоединились к ней, как только Эйрадис вставила ключ в замочную скважину.
— Он захотел пойти с нами, — заявил, пожимая плечами, призрак крестоносца, показывая на ослепленного узника. — Сказал, что хорошо знает это место. Надеюсь, ты не возражаешь.
Эйрадис включила свой фонарик и посветила по сторонам; Войт последовал ее примеру и включил небольшой прожектор. Перед ними тянулся коридор шириной в полтора метра. Около двери стены были отделаны известняком, но дальше шел обычный камень.
— Твой друг что-нибудь видит? — спросила Эйрадис, показывая на ослепленного узника.
— Да, видит, — заверил ее крестоносец. — А даже если и нет, что с ним случится, если он упадет — ведь он покинул суетный мир много веков назад.
— Наверное, ты прав, — согласилась Эйрадис. — Пойдем вперед.
— Мы закроем за собой дверь, госпожа? — осведомился Войт.
Эйрадис повиновалась импульсу. Не было никакой причины закрывать дверь. Они ни от кого не прятались, но ей нравилась сама мысль о приключении.
— Да, прикрой ее, Войт, только не запирай.
— Хорошо.
Робот вытянул механическую руку и толкнул створку, которая с громким стуком захлопнулась. Пока Эйрадис ждала, чтобы глаза привыкли к свету фонарей, она заметила, что все три призрака испускают слабое голубовато-белое свечение. Раньше она никогда этого не замечала. С другой стороны, все их предыдущие встречи проходили в хорошо освещенных местах.
— Здесь так темно, — прошептала Эйрадис.
— Точно, — согласился крестоносец.
Банши промолчала, но устремилась вперед, теперь именно она вела всю компанию. Эйрадис последовала за ней, удивленная тем, что ее охватил суеверный страх. Темнота, необработанный камень, влажные запахи земли и соленого моря всколыхнули воспоминания, о которых она и думать позабыла. Эйрадис сосредоточилась на настоящем: скрипе песка и щебня под ногами, капле воды, упавшей откуда-то сверху прямо на нос… Постепенно неприятные ощущения отступили.
Необычные исследователи медленно шли вслед за банши. Туннели бесконечно перекрещивались и петляли, и очень скоро Эйрадис потеряла представление о том, насколько далеко они удалились от замка — если вообще не покинули его окрестности. Время от времени маленькая группа выходила в какую-нибудь пещеру. Тогда Эйрадис просила Войта подняться к потолку, чтобы его прожектор осветил помещение.
В пещерах им попадался всякий хлам: старые бутылки, огарки свечей, ржавая банка с машинным маслом, два сломанных клеймора, а однажды тряпичная кукла, на лице которой застыла кривая улыбка. Большую часть находок Эйрадис не трогала, однако куклу положила в карман — мысль о том, что игрушка останется лежать в темноте, вдруг показалась ей невыносимой.
Время во мраке и тишине потеряло всякий смысл. Призраки следовали за Эйрадис, изредка перебрасываясь между собой короткими фразами. Замечая следы собственных сапог на песке, Эйрадис не раз задавала себе вопрос: как давно она их оставила? Несколько минут или столетий назад? Наконец она почувствовала, как лица коснулся легкий соленый бриз. Эйрадис покинула мир сновидений, где едва не заблудилась.
— Интересно, откуда дует ветер? — проговорила она, и собственный голос показался ей каким-то чужим.
— Здесь есть пещера, которая выходит на берег, когда прилив отступает, — ответила банши. — Хочешь на нее взглянуть?
— Хочу.
Свежий ветер взбодрил Эйрадис, и девушка зашагала быстрее. Свет, испускаемый привидениями, потускнел, когда они свернули за угол и оказались в самой большой пещере из всех, где Эйрадис успела побывать. Впрочем, почти всю ее занимало подземное озеро ромбовидной формы; вдоль одной из сторон шла усыпанная гравием полоса, у остальных поднимались отвесные скалы, лишь на противоположном берегу имелся узкий проход, откуда лился свет.