Доннерджек
Шрифт:
— Да. Кроме того, мы такой интерес стараемся не поощрять. В другой ситуации я бы ответил на несколько ваших вопросов, а потом сменил бы тему. Однако вы встречались с Волынщиком — это имеет для меня огромное значение.
— Существует ли положение, запрещающее людям из Веритэ вступать в ваши ряды?
— Никакой дискриминации нет. Но мы всегда считали, что это наша религия.
— Гм-м, — пробормотал Доннерджек. — А ты не будешь испытывать угрызений совести, если мы иногда станем обсуждать с тобой проблемы вашей веры?
— Все, что угодно, — за исключением нескольких тайн, которые не так уж интересны.
— Меня не интересуют ваши секреты. Мне важно знать, могу ли я задавать тебе вопросы касательно религиозных взглядов эйонов.
Парацельс кивнул.
— А как насчет элишитов? — спросил Доннерджек. — Есть связь между ними и вашей религией?
— Да. Мы признаем их богов, однако считаем, что наши могущественнее, а моральный кодекс эйонов выше.
— Ваша Троица сильнее, чем Энлиль, Энки, Эа и все остальные?
— Некоторым из нас нравится так думать. Другие полагают, что речь идет об одних и тех же богах, принявших разные имена.
— У нас в Веритэ существуют похожие антропологические и теологические проблемы.
— По-моему, это не принципиально.
— Согласен.
— В следующий раз я спрошу у тебя, какое место занимает Банза в вашей религии…
— А также вы и Джордан, — добавил Парацельс.
— Я?
— Да.
— Мне необходимо проделать определенную работу, прежде чем я совсем устану и буду ни на что не способен.
— Понимаю, босс.
— Тогда поговорим позже.
Парацельс исчез.
Доннерджек подошел к столу и просмотрел несколько новых вариантов дворца Танатоса. А потом принялся за настоящую работу.
Первое полнолуние после похода Эйрадис в пещеры под замком прошло, но банши так и не удалось отвести девушку в потайные места, неизвестные простым смертным. Они попытались туда пройти, но что-то заблокировало им путь, что-то темное и массивное, с острыми когтями и клыками. Эйрадис успела заметить сверлящий взгляд, раздвоенный язык и крылья, больше походившие на покрывало, сотканное из мрака.
— Точно муар, — сказала Эйрадис своим спутникам, когда они вернулись в гостиную, где девушка устроила себе на ковре возле камина уютное гнездышко из подушек. Она крепко держала в руках чашку горячего сидра, надеясь, что тепло прогонит страх. — Но муар сам по себе не злобен. Он лишь показывает, что прогу пришел конец. А это…
Эйрадис содрогнулась и замолчала. Хотя в комнате витали знакомые запахи специй, горящего дерева и лимонного масла, которым роботы натирали антикварную мебель, Эйрадис чувствовала, как ее куда-то уносит. Так было, когда она увидела муар в Вирту, и, хотя Джон тогда крепко прижал ее к себе, она превратилась в ничто.
— Три ночи полнолуния закончились, Эйрадис, — сказала банши. — Нам не следует возвращаться в тот туннель, когда вновь взойдет полная луна. Страж, которого мы видели, не в силах проникнуть в замок Доннерджек. Он принадлежит сверхъестественному царству. Ты в безопасности, и, поверь мне, хоть я и выиграю от твоей смерти, я никогда не приведу тебя к ней. Прошедшие столетия выжгли из меня вкус к предательству.
— Верно, ты ведь предала своего отца. Эйрадис села. Наступил прекрасный период беременности — она вся сияла теплым светом, а волосы стали даже гуще и красивее, чем были в Вирту. Неловкость в движениях прошла — Эйрадис научилась управлять своим телом, в ней появилась какая-то необъяснимая, прелестная грация, и невозможно было представить себе, что скоро она будет тяжеловесной и неуклюжей.
— Да, и не только бездействием. — Лицо банши застыло в суровой неподвижности. — Моя мать умерла за несколько лет до описываемых событий, а отец собирался взять другую жену. Родственники с материнской стороны этого не хотели, да и я тоже. Они говорили со мной, намекали на свои планы, и, хотя я не поднимала руки против своего отца, я ничего не сделала, когда за ним пришли.
— Ты знала, что они собираются его убить?
— Подозревала.
— И этого оказалось достаточно?
— Достаточно?
— Чтобы сделать тебя плакальщицей.
— Наверное, ведь я здесь.
— А потом я займу твое место.
— Ты жалеешь о данном слове?
— Нет.
В течение недель, последовавших за разговором с Парацельсом, Доннерджек отстранение и холодно сосредоточился на работе. Он так погрузился в решение задачи, что чуть не отказался от разговора с Рисом Джорданом.
— О, Рис. Извини, извини. Я отвлекся.
— Меня привели в рабочее состояние, — заявил Рис. — Я готов тебе помочь.
— Рад это слышать. Я рискну и пошлю тебе описание проделанной мной работы.
— Превосходно. Встретимся после того, как я ее просмотрю?
— Надеюсь. Если нам что-то помешает, сделай с ней все, что посчитаешь нужным.
— А что нам может помешать?
— Я включу в описание отрывки из моего личного журнала. Думаю, ты поймешь. Рад, что ты снова в форме. Доннерджек отключил связь и вернулся к работе.
Пока луна худела, а затем вновь обретала округлость, Эйрадис несколько раз спускалась в пещеры. Иногда она приглашала с собой Джона. Они устроили пикник, и Эйрадис показала мужу подземный пляж и сломанные клейморы (Он согласился с предложением Эйрадис оставить оружие здесь; вместе они сочиняли истории о том, как мечи сюда попали, и много смеялись, добавляя одну деталь за другой.) Однако Эйрадис не повела Доннерджека к границам царства сверхъестественного. Чтобы проверить свое мужество, она однажды отправилась туда, когда луна превратилась в серп, и не нашла ничего примечательного — туннель заканчивался тупиком. Зонды Войта не сумели обнаружить ничего интересного, да и прибор, измеряющий плотность, не зафиксировал за стеной полостей.
Шли дни, и Эйрадис старалась не думать о тайном проходе, охраняемом чудищем. Однажды она очень осторожно поговорила с Джоном — намекая на свое одиночество. Он стал больше времени проводить с женой; они совершали долгие прогулки и много разговаривали. Не желая привлекать к себе ненужное внимание, Джон и Эйрадис выбирали места, где тихо и спокойно: озеро Лох-Несс, Дав Коттедж, [22] Британский музей. Если бы они захотели, то вполне могли бы отправиться по одному из популярных маршрутов, поскольку развитие Вирту нанесло тяжелый удар по индустрии туризма. Однако, как и во время медового месяца, Эйрадис и Джон предпочитали бывать там, где не задают вопросы и имеется возможность насладиться не только прекрасными видами, но и обществом друг друга.
22
Озерный край, Великобритания, здесь в 1799 году жил английский поэт Вильям Вордсворт.