Доннерджек
Шрифт:
За окном гостиной вставала почти полная луна.
— Сколько дней? — спросила Эйрадис у банши.
— До того, как откроется лунный портал? Дня два. Ты хочешь предпринять еще одну попытку?
— Да.
— Очень хорошо. Я говорила с другими привидениями. Существует заклинание против стража — мне рассказала о нем Леди галереи. Заклинание появилось уже после моей смерти, но оно может оказаться действенным. Крестоносец и ослепленный узник просятся идти с нами.
— Не возражаю. Я тронута.
— Ты им нравишься, Эйрадис. Мы все к тебе привязаны.
— А к Джону?
— Он совсем другое дело. Мы не испытываем к нему неприязни, напротив, но он смертный. А ты не такая.
— Из-за Непостижимых Полей?
— Не только. Твоя наследственность восходит к Веритэ — Русалка Под Семью Танцующими Лунами, Ангел Забытой Надежды; ты принадлежишь легенде, как и каждый из нас. Мы что-то вроде родственников.
— Джон тоже легендарная личность — в Вирту.
— Вполне возможно, однако он об этом не догадывается и воспринимает себя как Джона Д'Арси Доннерджека, человека, которому удалось многого добиться, да, — но человека, и не более того. Ты же знаешь, как мифы переменчивы.
— Странно. Я никогда не думала о подобных вещах. В Вирту очень много таких, как я.
— А в Веритэ — нет.
— Правда. Сверхъестественные царства, куда открываются тайные туннели, — что они такое? — Миф, я полагаю, хотя и вполне материальный — страж, которого ты успела заметить, на первый взгляд кажется существом абсолютно невозможным, но твое восприятие не делает его менее реальным. Просто там действуют другие законы.
— Когда наступит полнолуние, мы снова спустимся в пещеры. Ты научишь меня заклинанию?
— Пойдем к Леди галереи. Она сказала, что сама тебя научит.
— Хорошо. «Пойдем к ней вместе, я и ты…»
— «Как усыпленные мечты…» [23]
Они рассмеялись и вышли из гостиной.
Вооружившись заклинанием Леди галереи, фонариком и поддержкой привидений,
Эйрадис спустилась в пещеры в первый день полнолуния. Хотя оно должно было наступить только вечером, банши сказала, что стоит попробовать, поскольку «внешняя сторона значит не меньше, чем все остальное».
23
Из стихотворения Томаса Стернза Элиота (1888–1965).
Войт следовал за ней, свет его прожектора выхватывал из темноты влажный камень, однако призраки высказали сомнения в том, что робот сможет войти в сверхъестественное царство.
Пройдя по ставшему уже знакомым лабиринту туннелей, вся компания остановилась на несколько минут перед нужным коридором. На первый взгляд проход наглухо закрывала каменная стена, но банши получше рассмотрела преграду и с довольной улыбкой повернулась к Эйрадис:
— Выключи фонарь, Эйрадис, пусть Войт сделает то же самое, а потом расскажешь, что ты увидела.
Эйрадис повиновалась. Войт последовал ее примеру. Бело-голубое сияние трех привидений озаряло сферическое пространство, более темное, чем окружающий камень.
— Это портал, как в прошлый раз, только немного иной. Сейчас кажется, будто он чуть приоткрыт.
— Нам повезло, — отозвалась банши. — Стража нет на месте. Быстро проходи внутрь.
— Я пойду вперед, девочка, — заявил крестоносец, придерживая рукой свою цепь. — Немного посвечу тебе, чтобы ты нигде не споткнулась.
Эйрадис бросила взгляд на робота:
— Ты что-нибудь видишь, Войт?
— Ничего, госпожа.
— Тогда ты останешься здесь и подождешь нашего возвращения.
— Как пожелаете.
Эйрадис наклонилась и прошла сквозь сферическое пространство, стараясь не мешкать, чтобы не поддаться страху. Двое оставшихся призраков последовали за ней.
Вся компания оказалась на побережье, которое вполне могло быть частью их острова — усыпанный галькой пляж, волны с фохотом обрушиваются на берег… Воды пролива Норт-Минч? Впрочем, нигде не было никаких следов замка или деревни. Гранитные монолиты закрывали горизонт, и хотя Эйрадис отправилась в путешествие туманным утром, здесь солнце клонилось к западу.
Неожиданно Эйрадис услышала слабый плеск речной воды и далекий плач волынки.
Повернувшись к спутникам, Эйрадис хотела спросить, куда идти дальше, но от удивления открыла рот, так и не задав свой вопрос. Хотя все привидения, обитающие в замке Доннерджек, в разные времена представали перед ней в более или менее материальном виде, в них всегда присутствовало нечто призрачное. Даже банши, которая регулярно усаживалась напротив Эйрадис в кресле как самая обычная женщина, оставалась эфемерной. Однако сейчас они ничем не отличались от живых людей.
Лохмотья крестоносца никуда не делись, а на лодыжке по-прежнему болталась цепь, но теперь Эйрадис заметила, что кожа у него лоснится, а борода выглядит еще более клочковатой, чем раньше. Переносицу солдата пересекала тонкая белая линия — вряд ли след от смертельной раны. Длинные одеяния ослепленного узника больше походили на сутану священника, а непонятный амулет, висевший на поясе, — на резной деревянный крест.
Красота банши стала еще больше заметна — мягкие полные губы, блестящие глаза, темные волосы цвета расплавленного золота… Потеря серебристой ауры частично лишила ее таинственного очарования, зато теперь она расцвела — скорее белая роза, чем безупречный, но нераспустившийся бутон.
— Вы… вы так изменились!
— В Веритэ мы легенда; здесь легенды оживают.
— Остерегайтесь камней, — проговорил ослепленный узник, протягивая руку к своей повязке на глазах. — Они двигаются и давят тех, кто ходит между ними. Так я нашел свой конец.
— Ты одет как христианский священник, — промолвила Эйрадис, с удивлением глядя в карие глаза, которые привыкла видеть закрытыми белой материей. — Конечно, мои представления о подобных вещах далеки от совершенства, однако сверхъестественное царство кажется мне более древним, нежели христианство. Как ты здесь оказался?