Допельдон, или О чем думает мужчина?
Шрифт:
— Ну что? Отпуск закончился! Ты же обещал!
— Ты что действительно хочешь заняться со мной сексом?
— Хочу.
— А зачем? У тебя что мужиков нет?
— Есть, но я хочу тебя.
Самураи не могут отказать женщине. И я согласился.
Удивительная все же вещь человеческая память.
Я с легкостью могу вспомнить любой момент наших встреч с Мариной. Любой, до мельчайших деталей, все четыре года наших отношений я могу воспроизвести в красках, что называется «от и до», а вот ту встречу с Татьяной помню с большим трудом. Только какие-то невнятные детали. Видимо, действительно, мозг ограждает человека от
Помню, было много водки. Какая-то закуска на столе. И семь ее сумасшедших кошек, которые постоянно норовили залезть между нами. Они чувствовали себя хозяева в доме, поэтому делали что хотели. Сначала кошки прыгали к нам на стол, а потом в постель. И поэтому в комнате везде была их шерсть. На губах, на волосах, на руках. Я брезгливо отодвигал кошек от себя, а Татьяна гладила их и пыталась убедить меня, что они такие хорошие и греют ее зимними вечерами. А я начинал медленно их всех ненавидеть, всех скопом: и Татьяну, и кошек — и все больше не понимал, что же я здесь делаю.
И я начинал еще больше любить Марину, потому что она также ненавидела кошек, и я любил ее еще больше именно за то, что в ее доме никогда не будет кошачьей шерсти.
А потом меня изнасиловали. В грубой и циничной форме. Просто использовали по назначению. Как самца. А что я хотел? Любви?! Так ее ведь никто не обещал. «Хочу, чтобы ты взял меня сзади! Сверху! А теперь я сверху! Хорошо! О боже, как мне хорошо!» Оргазм. Или симуляция оргазма. Немного полежали для проформы, обнявшись. «Спасибо, все было замечательно!»
— Ну ладно, мне пора!
— Пока, увидимся на работе.
Она улыбалась и смотрела на меня, как на свою собственность. Как на еще одну завоеванную вершину. Не самую сложную, между прочим. И напомнила мне о работе. Интересно зачем?
Я был слишком уставшим, чтобы начать логически мыслить. И только на следующей день все встало на свои места. Татьяна просидела весь день в офисе, орудуя пилочкой для ногтей и давая ценные указания Виктории. Татьяна не сделала ни одного звонка, ни разу не сняла трубку телефона и только бросала на меня какие-то томные взгляды и постоянно норовила прижаться ко мне своей грудью. Перемена в ее поведении настолько была разительной, что этого невозможно было не заметить. И мне стало еще больше противным. Что за хрень?! Мною пользуются уже во все щели.
Именно поэтому когда Игорь вечером отозвал меня в сторону и спросил:
— А ты не находишь, что Татьяна ведет себя странно?
Я практически сразу ответил.
— Если честно, то нахожу. По-моему она больше не хочет работать у нас?
— Давай ее уволим?
— Знаешь, мне очень нравится твоя мысль. И я сам скажу ей об этом.
И я ее уволил. Самое удивительное, Татьяна обижалась на меня ровно пять минут, потом собрала все свои вещи и спокойно ушла. Ну не в том смысле, что ничего мне про меня не сказала. Орала и визжала она на меня, будь здоров. Но ушла. И что еще удивительнее, мы с ней сохранили дружеские отношения. Простые товарно-денежные отношения предполагают такое. Ну хотя бы из соображения, что вдруг потом они еще для чего сгодятся.
А через пару месяцев от нас ушла и Светлана. Как только поняла, что легкого сидения в офисе ей с уходом Татьяны никто, собственно говоря, не гарантирует, а даже наоборот. Она оказалась девушкой еще более практичной и прагматичной.
Светлана сначала просто забила на работу под видом учебы и сессии, а потом, собрав деньги с клиентов, отнесла их не к нам, а оплатила ими собственные курсы по английскому языку, поставив нас перед фактом.
— Вы же хотите, чтобы Ваш сотрудник был более образован?
Хотим-то мы, конечно, хотим, но предпочитаем, чтобы в своей фирме самостоятельно распоряжаться денежными потоками. На какие средства мы будем оплачивать аренду офиса, интернет, телефон, налоги, выпускать газету и нести прочие расходы, она просто не подумала.
Конечно, можно было устраивать наезды и разборки и прочие неприятные вещи, но мы посчитали, что эти деньги пусть будут для нее нашим выходным пособием и свадебным подарком. Как оказалось, Светлана времени даром не теряла, и за тот период, пока забивала на работу, успела найти какого-то кавалера и очень быстренько настроить его на женитьбу. Не! Все же жажда девушек к браку неискоренима. И феномен этот не изучен до конца никем.
В общем, мы проявили благородство и списали эти деньги, посчитав более правильным поскорее забыть об этой инциденте, хотя по большому счету Светлана нас просто ограбила.
Ресторан. «Улица». Ресторан
Вот та самая Татьяна и была единственной женщиной на свете, которая согласилась со мной встретиться в тот жаркий августовский вечер в предпоследнее воскресенье лета. Встретиться и скрасить вынужденное одиночество.
Ужель та самая Татьяна?! Та самая. Ужель, ужель?! Не подумайте ничего такого. Никакой романтики. Я просто выиграл ее как приз. Предложил ей самый интересный вариант проведение вечера.
Не в смысле секса, а в смысле ресторана «Улица».
В то лето это был самый модный ресторан города. Модный, потому что только что открылся. И там собирались все, как сейчас принято говорить, сливки местного общества-сообщества.
Забегаловка, жуткая, на самом деле, но с претензией на оригинальность.
И вот как только мы договорились встретиться с Татьяной возле этого заведения в десять часов вечера, у меня тут же пропала всякая охота с ней встречаться. Почему?
Иногда так бывает, что очень сложно выразить словами причину своего желания или не желания, вообще любые свои чувства. Вот и мне тогда поначалу было не понятно, почему же я не хочу встречаться. Я даже попытался приклеить к этому состоянию свое новое слово. А что очень удобно! Говоришь «допельдон» — и все понимают, что ты не можешь выразить словами свои чувства и желания. Ну как та собака, которая все понимает, хвостом виляет, а сказать ничего не может.
Ведь все было или будет вроде как обычно. Посидим, поговорим, поедим, немного выпьем. Потом ей обязательно позвонит подружка и скажет, что ждет ее где-то у входа на дискотеку, Татьяна начнет собираться и будет говорить, что если я хочу, то могу не идти, но мы все равно поедем. И я оплачу еще и за вход ее подруги, и за все их коктейли, и они там будут прыгать до упаду, а потом, ближе к утру, может быть, если останутся силы, дело дойдет и до короткого перепиха где-нибудь там же в кустах.
Благо, что лето. Но, скорее всего, не дойдет, потому что я плюну на все и скажу, что поехал домой спать. А Татьяна чмокнет меня в щеку и скажет: «Спасибо за проведенный вечер! — и обязательно добавит: — Звони!» И довольная, что обошлось без траха, ускачет в толпу молодежи.