Допельдон, или О чем думает мужчина?
Шрифт:
Интересно, а найду ли когда-нибудь снова такой салат, который я буду хотеть есть всегда? Ведь я знал, что такой салат был. Этот тот салат, который я ел, когда рядом сидела Марина. Тогда мне было просто наплевать, что есть. Тем более, что она всегда знала, что заказывать и никогда не устраивала представления из разряда «Нет спасибо, я на диете(!)».
В общем «Пилигрим» мы так и не раскрутили. Потому что для того, чтобы понять пикантный вкус салата «Цезарь» из кафе «Пилигрим», нужно быть стать таким же фанатом этого блюда, как и я. А таких в нашем городе только я один и был. Жаль, конечно, но оказалось, что все остальные предпочитали кухню попроще, да посытнее. Но это уже так, к слову.
Кстати, «Улица» мой тест на «цезаря» не прошла. Вместо гренок в салат положили сухарики из пакета «Три корочки». Ну, жлобы! Так испортить блюдо! Для этого нужно было особенно постараться.
Я поковырялся вилкой в тарелке и отодвинул ее от себя.
— Что же ты не ешь? — спросила меня Татьяна. — Заказал, надо есть.
Она уже откровенно зевала и смотрела на часы.
— Это не салат «Цезарь», — ответил я ей.
— А что же это такое?
— Это мелконарезанная курица, прикрытая пожухлым листом салата, сверху посыпанная сыром вперемешку с сухариками из пакетика «Три корочки» и вдобавок густо залитая майонезом, чтобы отбить все запахи. Это есть нельзя! И ходить в это заведения тоже нельзя.
Татьяна недоуменно пожала плечами.
— А мне здесь нравиться. Сюда все ходят.
Вот это «все ходят» окончательно убило во мне всякое желание общаться с Татьяной.
— Слушай, Тань, а может, пойдем отсюда?
— Куда?
— А куда глаза глядят.
И я увидел, что глаза Татьяны снова смотрят на часы, а в голове у нее крутятся шарики, которые пытаются угадать, повезу я ее сейчас на дискотеку или предложу пойти к ней домой.
«А вот и не угадала!» Выйдя на улицу и вдохнув глоток свежего воздуха, я хлопнул свою спутницу по упругой заднице, сунул в ладошку стольник и, подведя Татьяну к стоящему на приколе такси, сказал:
— Пока.
Девушка захлопала накладными ресницами, не понимая, что происходит. Она явно не рассчитывала на такой финал. Нет, ну надо же, такая святая наивность и искренняя вера в свои прелестные формы! Ну как мне растолковывать ей, что мой вечер с ней закончился и что мне очень не хочется два раза наступать на одни и те же грабли?
— Староват я для дискотек, Татьяна, староват. Кстати, увидишь Светика, передай ей привет от меня. И скажи, что я очень рад тому, что она смогла отлично справить свою свадьбу на наши с Игорем деньги. Расскажу ему, он тоже обрадуется.
Зачем, я это ляпнул? Не знаю. Все равно ведь ничего не поймет. У нее другой понятийный аппарат. Практически, допельдон!
Разные понятийные аппараты
И она действительно ничего не поняла, потому что, уже придерживая рукой дверь такси, посмотрела на меня широко закрытыми глазами и прощебетала.
— Что, правда, обрадуется? Я ей непременно скажу. Жаль, конечно, что ты со мной не едешь.
Тут уже у меня глаза открылись широко. Я поспешил захлопнуть дверь.
— Ладно, пока. Увидимся.
«Увидимся? Да не хочу я с тобой больше видеться! На фиг ты мне вообще сдалась?!»
Но, видимо, у Татьяны было другое мнение на этот счет, и она не только помахала мне пальчиками, но еще и послала воздушный поцелуй, а затем, повернувшись к таксисту, стала объяснять ему, куда ехать.
Я же, постояв еще несколько минут на свежем воздухе, понял, что он уж слишком свеж. Аж мурашки по коже побежали, и волосы на руках стали дыбом. Вот они, прелести августовской погоды. Или волосы встали по другой причине?
Я поглубже засунул руки в карманы брюк и принял позу сгорбленного гоблина, сократив до минимума жизненное пространство. Как в детстве: «Трик-трак, я в домике!» Но стоять на одном месте все равно было бессмысленно. Поэтому я дождался, когда такси скроется за поворотом, соорентировался по звездам, благо ночь второй день была безоблачная, и взял курс поближе к дому.
Ну почему? Почему Татьяна меня нифига не поняла? Я что на другом языке говорил?
Нет, я — не жлоб. И мне этих денег не жалко. Здесь другое. Светлана взяла чужие деньги и оплатила ими свои курсы. Хотя я в это не верю. Ни одни курсы в мире не могут стоить тридцать тысяч рублей. Она должна была собрать их с клиентов, принести мне, мы бы их оприходовали, и я бы ей тут же выдал их в качестве зарплаты. Таков был заведенный нами порядок. Ну не все выдал, а большую часть из той суммы. Но она миновала этот короткий промежуток в виде меня и Игоря. Светлана просто позвонила нам и сказала, что собрала деньги и тут же их потратила. Не занося в офис.
Я считаю, что это воровство. Причем воровство, возведенное во вторую степень. Но все вокруг считают, и в первую очередь Татьяна и сама Светлана, что это мы хотели обмануть бедную девочку и не выплатить ей зарплату. Да! Мы собирались наказать ее рублем, так как она месяц не появлялась на работе и не сделала ни одного звонка новым потенциальным клиентам, хотя это было записано в ее контракте. Это было записано в наших договорных отношениях, но она просто забыла об этом, или предпочла забыть, и поэтому взяла деньги, которые ей не принадлежали.
Нет, она бы их получила на руки, после того как принесла бы их мне, получила в виде зарплаты, но она должна была, просто обязана была, донести их до офиса…
Ох, кажется, я начал заходить на второй круг. Стоп, проехали!
Иногда создается такое впечатление, что меня вообще никто не понимает. А может, и правда? Я разговариваю со всеми на каком-то другом языке.
«Допельдон!» Я второй раз в жизни произнес свое слово в слух. И с опаской посмотрел по сторонам. Не слышат ли кто меня. Но время близилось к полночи, поэтому вероятность того, что я был в ту ночь услышан человечеством, была равно нулю.
Только звезды и деревья. Но они пока будут молчать.
И тогда я подумал: «А что? Может, это действительно так? Допельдон — это такое унифицированное слово нового международного языка, ну как «Ку» в фильме «Кин-дза-дза», которое можно было произносить с разными интонациями и тем самым передавать свои мысли. Слово одно, а смыслы разные. У каждого свои, и поэтому никто друг друга не понимает?»
Думать во время движения очень хорошо. Тело совершает свое дело, а мозги — свое. И оба движутся в одном направлении.