Дополнительный прибывает на второй путь

Словин Леонид Семенович

Официант-разносчик повернул назад, в десятый вагон. Денисов проводил его глазами: профессиональная полнота, длинные руки, куртка на поясе разорвана.

– Отправляемся!
– предупредил Шалимов.

Когда Денисов через минуту выглянул в окно, милицейский "газик" уже разворачивался, включив сигнализацию - тревожную круговерть фиолетово-синего огня над кабиной. Таяла гряда утренних облаков. Несколько машин с надписями "Зерновая" пропускали поезд у переезда. На Северной Вытяжке все пути были забиты поданными на сортировку вагонами.

День

только начинался - ясный, обещавший быть бесконечно долгим, трудным, теперь уже известным до мелочей, в котором нельзя ничего изменить.

– Почему стал жертвой именно Голей? Не я, не наши соседи? Такие пассажи дают необыкновенно богатую информацию для размышлений. Я ехал в купе с убитым, Вохмянин Игорь Николаевич, Новосибирск, улица Пархоменко...
– Румянец, какой бывает после глубокого здорового сна, все еще не сошел с его щек. Под курткой, наброшенной на плечи, чувствовалась не бросающаяся в глаза мускулатура. В руке Вохмянин держал короткую вересковую трубку.
– Поэтому я верю в судьбу. Вы нет?

Для работы Шалимов высвободил купе, соседнее с тем, где было совершено преступление. Денисов забросил в ящик под полкой рюкзак, сумку; у Антона не было с собою ничего, кроме плаща и свежих газет.

– Расскажите о себе, - Антон достал "Беломор".
– Цель поездки.

Вохмянин помедлил.

– Симпозиум по вопросам гетерогенно-каталитических реакций, точнее, по проблемам гетерогенного катализа в области жидкофазных процессов, объясняя, он оглаживал холодную вересковую трубку, подносил к глазам, словно желал обнаружить нечто, незамеченное раньше.
– Тема, понимаю, вам мало говорит. Гетерогенная система, собственно, - система, состоящая из различных по физическим свойствам или химическому составу частей. Работаю в научно-исследовательском институте заведующим лабораторией. Что еще? Женат. Приводов не имею, под административным надзором не состою.

– Вы вчера приехали в Москву?
– Антон прикурил.

– Позавчера, рейс пятьсот шестой.

– Потом?

– Билетов не было, гостиницы тоже. Частично ночевал в вокзале.

– А частично?

– Бродил по Москве... Не представляю, что бы я делал в январе или в декабре.

– Вы знали убитого?

– Никогда до этой поездки.

– Познакомились?

– Позавчера, у кассы, около одиннадцати...
– Вохмянин отложил трубку, но тут же взял снова.
– Собственно, какое знакомство?

– Что Голей говорил о себе?

– Ничего или почти ничего, - Вохмянин задумался.
– В то же время создал впечатление человека много повидавшего.

– Можете уточнить - почему?

– Нет, но в этом трудно ошибиться. Сказал, например, что мог подолгу голодать и это несколько раз спасло ему жизнь...
– Вохмянин поправил аккуратно выложенные рукава куртки.
– Упомянуто было между прочим, так сказать, одной строкой. Убедительно?

– Пожалуй. Он был на фронте?

– Я счел неудобным справляться.

– Перед посадкой вы тоже видели Голея?

–

Он был один. Вскоре началась посадка, мы оказались вместе в купе...

Антон конспектировал.

– ...Николай Алексеевич достал шампанское, боржоми. И вот этот ужин...

– Николай Алексеевич?

– Фамилию я узнал от следователя. У меня был коньяк. Сидели минут пятнадцать, не более. Выпили граммов по пятьдесят. Чуть не упустил! Сам он выпил "Марсалы". Вскоре стали готовиться ко сну. Вот все.

За окном бежал пейзаж средней полосы - поля, сохранившиеся кое-где вдоль рек рощи. Прилегающая к Подмосковью индустриальная часть Центра все больше уходила к Тульской области - Узловая, Новомосковск. Впереди были Рязанская, Липецкая.

– За ужином был какой-то разговор?
– Антон ладонью вытер пот.

– Даже наверняка. Но о чем? Из тех, что невозможно вспомнить, я не говорю - пересказать.

– Что говорил Голей?

– Набор незначащих фраз. Например? "По вкусу похоже на мадеру, но более сладкое". Это о "Марсале". "Смолистый привкус..."

– А что-нибудь более существенное?

Вохмянин улыбнулся.

– Пустяки... "Почему волнистые попугайчики выводят птенцов зимой? Оказывается, на их родине это разгар лета..." В киоске он купил "Картины современной физики".

– Что-нибудь еще.

– Он говорил о собачках. Это вас тоже не интересует.

– А стержневая тема?

– В разговоре? Я действительно не помню. Разговор случайных попутчиков. Как автомобилист я, по-моему, говорил о машине: баллоны, молдинги, "дворники". Потом вышел из купе.

Антон продолжал разрабатывать вопросы первого круга:

– В коридоре было много пассажиров?

– Большинство сразу же легло спать.

– Где вы были, когда погас свет?

– Против двери. В купе в этот момент никого не было.

– Дальше.

Вохмянин развел руками.

– Утром нас разбудили!

Антон, Вохмянин и Денисов перешли в соседнее купе.

Вохмянин показал на верхнее багажное отделение.

– Мой чемодан.

– Проверьте...

В кожаном с чехлом для ракетки чемодане все оказалось в порядке: сорочки, спортивный костюм, глиняные фигурки - сувениры. На дне лежала папка с блестящей пряжкой с прямоугольной металлической монограммой.

– Все на месте.

Антон спросил:

– Кто ночью закрыл купе?

Это был один из главных вопросов следующего круга.

– Не я, - Вохмянин задумался.
– Возможно даже, она оставалась открытой. Вот боковая защелка хлопнула, я слышал.

– Попробуйте все вспомнить. Когда была поставлена стремянка? Ее не могло быть, пока вы сидели за столом.

– Может, Голей?

– Когда вы ложились спать, она стояла?

– Не знаю, - Вохмянин недовольно взглянул на Антона, - не забудьте, что я укладывался в темноте.

Денисов наконец вошел в разговор. Ему так и не удалось представить себе потерпевшего.