Дорога беглецов
Шрифт:
Я бросила на Брукса сердитый взгляд, когда он обогнул капот, чтобы открыть мне дверцу. Когда моя нога коснулась бетона, я открыла рот, чтобы потребовать подробностей об этом скромном мероприятии, но из дома выбежала толпа людей.
Уайатт был поглощен первым. Затем на нас налетел рой.
— Здравствуйте, Лондин. — Мама Брукса заключила меня в объятия. — Мы так рады, что вы смогли прийти сегодня.
— Спасибо, что пригласил меня… — Я в панике посмотрела на Брукса. Как ее звали? Он не назвал мне их имен.
— Ава, —
— Рада с вами познакомиться, Ава.
— Боже, вы такая красивая. — Она подмигнула мне, а затем притянула Брукса в объятия. — Привет, сынок.
— Привет, мам. — Он прижал ее к себе как раз в тот момент, когда меня снова притянули в объятия, на этот раз отец Брукса.
— Картер Коэн. Рад с вами познакомиться. — Он хлопнул меня по спине.
Ой. Он был таким же сильным, как и Брукс.
— И я тоже.
Он отпустил меня, улыбаясь от уха до уха, в то время как остальные люди вокруг нас начали выкрикивать имена, которые я и не надеялась запомнить. Я потерялась в рукопожатиях и объятиях.
Я познакомилась с сестрой Брукса и ее мужем, когда двое их маленьких детей бегали вокруг ног Уайатта. У него были тетя и двоюродная бабушка. У него было пять или шесть дядь, или кто-то из них был двоюродным братом?
У меня ушел целый день на то, чтобы разобраться во всем этом, но к тому времени, когда ужин закончился и я сидела на задней веранде, я, наконец, запомнила имена и родственников, которым они принадлежат. Мне даже удалось выяснить, кого из близнецов зовут Генри, а кого Гарри.
Мы с Бруксом сидели в шезлонге. Когда я подвинулась, чтобы освободить ему место, он усадил меня к себе на колени. Его пальцы лениво поглаживали мое обнаженное колено.
— Ну что? — Брукс приподнял бровь и заговорил тихо, чтобы слышала только я. — Что я тебе говорил?
— Это было весело. — Я улыбнулась. — У тебя замечательная семья.
— Конечно.
Ему повезло. Он знал, что был благословлен. Эти люди были искренними и добрыми. Сегодня они приняли меня в свою семью, как будто я была здесь много лет. Как будто я буду здесь еще долгие годы.
Брукс, Уайатт и я были единственными тремя гостями, оставшимися в доме Картера и Авы. Все остальные разошлись по домам примерно через час после ужина, но мы не спешили уходить. Я еще не была готова закончить этот день.
Большую часть утра и дня мы провели на озере, катаясь на лодке разными группами, катаясь на водных лыжах, занимаясь серфингом или тюбингом. Как только лодка была пришвартована, мы поиграли на лужайке, проведя соревнования по бочче-боллу (прим. ред.: бочче-болл — это спортивная игра с мячом на точность) и корнхолу (прим. ред.: корнхол — популярная в Северной Америке игра на лужайке. В ней игроки или команды по очереди бросают тканевые бобовые мешки на приподнятую под углом доску с отверстием в дальнем конце). Сегодня я смеялась больше, чем за весь год. И также обнаружила, что у меня есть склонность к соревнованиям, когда дело касается игры в дартс на лужайке.
После
Ава была настоящей матерью, заботливой и доброй. Сегодня я впервые увидела такую в реальной жизни.
Все это было впервые. Эта семья смеялась и поддразнивала друг друга. Спрашивая друг друга о работе, домах или машинах, они делали это с неподдельным интересом. Они знали, что происходит в жизни друг друга, потому что были не только кровными родственниками, но и друзьями.
У меня не было такого со времен свалки.
Томас был единственным ребенком в семье, и его родители жили в Бостоне не более трети года. Я скучала по ощущению, что принадлежу не только одному человеку. Что если бы мне понадобилась помощь, у меня за спиной был бы целый отряд.
Я не забуду этих людей. Не забуду этот день.
Возможно, эта замечательная семья тоже не скоро забудет меня.
— Я проголодался, — объявил Уайатт, сидевший рядом с нами.
— Серьезно? — спросила я. — Ты только что съел целую грудинку с ребрышками, два початка кукурузы и полдюжины булочек.
Да, я следила за тем, что ест Уайатт. Было удивительно наблюдать, как мальчик, в котором не было ни грамма жира, съедал больше, чем я за неделю.
Он пожал плечами.
— Но я не ел десерт.
— Пирог. — Брукс поднялся со стула, увлекая меня за собой. — Уайатт проголодался, а я хочу пирог.
— В кафе? — Картер тоже встал и протянул руку, чтобы помочь Аве подняться со стула.
— Надеюсь, у них остался кусочек с пеканом, — сказала она, улыбаясь и направляясь в свой дом.
Кухня была обставлена по последнему слову техники, но на холодильнике висели магниты с рисунками, сделанными внуками Картера и Авы. Стены украшали фотографии, а не дорогие полотна. В доме была красивая мебель, каждая деталь была первоклассной, но удобной. Я бы не побоялась сесть на диван и подобрать под себя ноги.
Это был настоящий дом и сердце их семьи.
И мне здесь не место.
Осознание обрушилось на меня, когда я шла по коридору и проходила мимо коллажа из рождественских открыток в рамках. Меня охватило непреодолимое желание сесть в машину и уехать куда подальше. Эта жизнь не была моей. Сегодня я притворялась, но это была не моя семья. Этого никогда не будет.
Пришло время уходить.
Желание уйти поселилось глубоко во мне. Я испытывала то же самое чувство в шестнадцать лет. И снова в восемнадцать. И снова в двадцать и двадцать один год. И еще раз, несколько недель назад, когда собрала вещи и уехала из Бостона.
Пришло время уходить.
Я последовала за Бруксом к его грузовику, запрыгнула внутрь и пристегнула ремень безопасности. Затем обхватила себя руками. Может быть, если бы я сжала себя достаточно сильно, это чувство прошло бы. Хотя мой разум знал, что пришло время, мое сердце еще не было готово уйти.