Дорога беглецов
Шрифт:
Он оставил меня всего на минуту, чтобы позаботиться о презервативе, затем заключил в объятия и крепко прижал к себе, пока мы погружались в сон.
Ночью мы еще дважды просыпались, не желая, чтобы сон разлучал нас, пока утро наконец не заставило нас начать новый день.
Наступил страшный понедельник.
— Во сколько мне прийти в гараж?
Брукс стоял в ванной и вытирал полотенцем мокрые волосы. Мы вместе принимали душ. Я сидела на его кровати, завернувшись в пушистое серое полотенце.
Он
— Как ты смотришь на то, чтобы я подогнал машину к тебе? Тогда не нужно будет беспокоиться о своих чемоданах.
— Хорошо.
Я осталась на кровати, хотя волосы холодили мою обнаженную кожу, и слушала, как Брукс бреется и чистит зубы. Тяжесть прошедшего дня навалилась на меня, и мои конечности стали почти такими же тяжелыми, как и сердце.
Пусть это не будет неловким. Я закрыла глаза, посылая желание невидимым звездам. Брукс был самым лучшим и неожиданным человеком, который встретился мне на пути. Нам нужно было закончить на радостной ноте — поцелуем и улыбкой.
Брукс поцеловал меня в лоб и направился к своему шкафу.
Он хотя бы понимал, как много дал мне за то короткое время, что мы были вместе? Он показал мне, что уехать из Бостона было правильным решением. Он показал мне, что на свете есть добрые, щедрые и любящие мужчины.
Оставила ли я ему что-нибудь хорошее? Или после сегодняшнего дня я останусь просто женщиной, которая ушла?
Пожалуйста, не обижайся на меня.
Я изучала его, пока он одевался. Когда через много лет я буду представлять его, то буду представлять его именно в этой комнате и в этот момент.
Он был босиком, в расстегнутых выцветших джинсах. Его грудь была обнажена, а на плечах блестели капли воды. И глаза у него были голубые, как небо летним утром в Западной Вирджинии.
— Уайатт приедет к нам? — спросила я.
Он кивнул, снимая с вешалки зеленую футболку. Он натянул ее через голову как раз в тот момент, когда внизу хлопнула входная дверь.
— Похоже, он здесь.
— Я оденусь и спущусь попрощаться. — Я глубоко вздохнула и встала с кровати.
Брукс кивнул.
— Что бы ты хотела на завтрак?
Я грустно улыбнулась ему.
— Пожалуй, я куплю сегодня выпечку в мотеле. В любом случае, вам с Уайаттом следует вернуться к своей обычной жизни.
— О. — Его челюсть напряглась. — Ладно.
Это было не совсем правильно, но я боялась, что, что бы я ни сказала, ничего не исправит. Неловкость нарастала.
Я собрала мокрые волосы в узел и бросилась одеваться. А Брукс сидел на кровати и наблюдал, как я сновала по его комнате.
— Увидимся в четыре?
Он кивнул, не отрывая взгляда от пола.
Я заставила себя переступить
Уайатт был в гостиной, он стоял возле дивана с телефоном в руках и размахивал большими пальцами. Я вошла в комнату и обняла его, прижав его руки к бокам.
— Позаботься о нем.
Его напряженная фигура расслабилась.
— Будет сделано.
— Приятно было с тобой познакомиться. — Я отпустила его, не в силах встретиться с ним взглядом. Затем я выскочила за дверь и побежала в мотель.
Заперевшись в своем номере, я прислонилась к двери, чтобы успокоиться. Смахнула одну слезинку и стиснула зубы, чтобы остановить другие.
Осталось одно прощание.
Еще одно.
Глава 14
Лондин
— Спасибо за все, Мэгги. — Я засунула кредитную карточку в бумажник, а затем убрала его в сумочку.
— Не за что. — Она оперлась локтями о стойку. — Он не уговорил тебя остаться, да?
— Нет. — Я грустно улыбнулась ей. — Хорошего лета.
— Тебе тоже. — Она вздохнула и помахала мне, когда я покатила свои чемоданы к двери.
На улице было жарко, и я предпочла бы подождать под кондиционером, пока Брукс приедет на моей машине, но Мэгги не терпелось посплетничать. У меня не хватило духу уклониться от ее вопросов о моих отношениях с Бруксом, не тогда, когда вся моя энергия уходила на борьбу с тревогой из-за предстоящего расставания.
Я отнесла свой багаж по тротуару за угол мотеля и оставила его стоять на бетоне, а сама в последний раз взглянула на дом Брукса.
Когда я убежала из дома, я даже не оглянулась на трейлер, в котором выросла. Сколько бы лет ни прошло, эта куча грязи была врезана мне в память. Детали остались в памяти с идеальной отчетливостью.
В тот день мои родители вырубились в своей спальне, там же, где и предыдущие три дня. Они так и делали пока не кончался кайф. Иногда я заглядывала к ним. Иногда останавливалась у двери и прислушивалась к любому звуку. Двери были такими тонкими, что, если я прислушивалась достаточно внимательно, то могла слышать, как они дышат.
Мне потребовались месяцы, чтобы набраться смелости и сбежать. Почти год у меня был рюкзак, набитый одеждой и консервами. Последней каплей стал третий день употребления наркотиков. Мама и папа сидели тихо, слишком тихо, в своем конце трейлера. Даже телевизор не издавал ни звука. Я пошла посмотреть, живы ли они. Когда я приоткрыла дверь, папа сидел на кровати, его бицепс был туго перетянут резинкой, а шприц приставлен к вене. Мама спала или отключилась, лежа на животе рядом с ним. Ее прикроватная тумбочка была заставлена полупустыми бутылками с коричневым ликером.