Дорога без возврата
Шрифт:
– Уважаемые коллеги, – сказал я, – скорее позволят себе сделать замечание, что вывод, хоть в принципе теоретически правильный, ничего не объясняет, а посему представляет собою классический случай академической болтологии.
– Не обижайся, Арчи, – неожиданно поддержал меня Болванщик. – Но Честер прав. Мы по-прежнему не знаем, каким образом Алиса оказалась здесь.
– Потому как тупые вы оба! – замахал лапами Заяц. – Я же говорю: ее занесла сюда переполненная эротизмом фантазия! Ее страхи! Возбужденные каким-то наркотиком скрытые метания…
Он осекся, уставившись на что-то у меня за спиной. Теперь и я услышал шум перьев. Услышал бы раньше, если б не его болтовня.
На столе, точнехонько между бутылкой
– Чертова банда, – шепнул Болванщик. – Чертова банда показушников.
26
Мэб Королева.
– Это мне? – удивилась Алиса. Эдгар кивнул головой, клювом и конвертом.
Алиса взяла было конверт, но Арчи бесцеремонно вырвал его у нее из рук и сломал печать.
– Ее королевское величество Мэб и т. д. и т. п., – прочитал он, – приглашает тебя принять участие в партии крокета, которая будет иметь место быть…
Он взглянул на нас.
– …сегодня… – Он пошевелил усами. – Итак, они узнали. Чертов нетопырь разболтал, и они узнали.
– Чудесно! – Алиса Лидделл захлопала в ладоши. – Партия в крокет! С королевой! Можно идти? Было бы невежливо опоздать.
Болванщик громко кашлянул. Арчи повертел письмо в лапах. Дормайс захрапел. Эдгар молчал, распушив черные перья.
– Задержите ее здесь, сколько удастся, – неожиданно решил я и встал. – Я скоро вернусь.
– Не дури, Честер, – буркнул Арчи. – Ты ничего не сделаешь, даже если доберешься до места, в чем я весьма сомневаюсь. Мэб о ней знает и не позволит ей уйти. Ты ее не спасешь. Возможности, прямо сказать, нулевые.
– А может, поспорим?
Ветер времени и пространства все еще шумел у меня в ушах и ерошил шерсть, а земля, на которой я стоял, ни за что на свете не желала перестать трястись. Однако равновесие и жестокая реальность быстро и эффективно вытеснили horror vacui [27] , сопровождавшую меня несколько последних минут. Тошнота, правда, неохотно, но отступала, глаза понемногу привыкали к Евклидовой геометрии.
27
жуткая пустота (англ.).
Я осмотрелся.
Сад, в который я попал, был истинно английским, то есть заросшим и запущенным сверх всякой возможности. Откуда-то слева отдавало болотцем и то и дело слышалось короткое кряканье, из чего я сделал вывод, что есть здесь и прудик. В глубине сада поблескивал огнями увитый плющом фасад небольшого двухэтажного дома.
В принципе я был уверен в своем, то есть в том, что попал в соответствующее место в соответствующее время. Но предпочитал удостовериться.
– Есть тут кто-нибудь, черт побери? – нетерпеливо спросил я.
Ждать пришлось недолго. Из тьмы возник рыжий в полоску тип. На хозяина сада он не походил, хотя усиленно старался походить. Глупцом он не был. Совершенно явно ему еще в котеночном возрасте привили немного манер и savoi-vivre [28] . Увидев меня, он вежливо поздоровался, присел и охватил лапы хвостом. Да, хотел бы я увидеть кого-либо из вас, людей, так же спокойно реагирующих на появление существа из вашей мифологии. И демонологии.
– С кем
28
благовоспитанности (фр.).
– Рассет Фиц-Рурк Третий, ваша милость.
– Это, – движением уха я показал, что имею в виду, – разумеется, Англия.
– Разумеется.
– Оксфорд?
– Действительно.
Стало быть, я попал. Утка, которую я слышал, вероятно, плавала не в пруду, а по Темзе либо Червеллу. А башня, которую видел во время посадки, была Carlax Tower [29] . Проблема, однако, в том, что Carlax Tower выглядела точно так же во время моего предыдущего визита в Оксфорд, а было это в 1645 году, незадолго до битвы под Несби [30] . Тогда, помнится, я советовал королю Карлу бросить все к чертовой матери и бежать во Францию.
29
Башня Карфакс – башня в Оксфорде на перекрестье четырех крупных дорог.
30
Нэсби – городок, неподалеку от которого в битве 14 июля 1645 г. Кромвель разбил войска роялистов.
– Кто в данный момент правит Британией?
– В Англии – Мерлин из Гластонбери. В Шотландии…
– Я не о котах спрашиваю, глупец.
– Простите, ваша милость. Королева Виктория.
Повезло. Хотя, с другой стороны, баба правила шестьдесят четыре года, с 1837-го по 1901-й, так что не исключено было, что я малость перескочил либо недоскочил. Конечно, можно было напрямую спросить рыжика о дате, но это не для меня, сами понимаете. Готов признать, что я не всеведущ. Но престиж, как говорится, "uber alles [31] .
31
превыше всего (нем.).
– Кому принадлежит дом?
– Венере Уайтблэк… – начал он, но тут же поправился: – То есть человеческий хозяин дома – декан Генри Джордж Лидделл.
– Дети есть? Я спрашиваю не о Венере Уайтблэк, а о декане Лидделле.
– Три дочери.
– Которую зовут Алиса?
– Среднюю.
Я украдкой перевел дыхание. Рыжик тоже. Он был уверен, что я не расспрашиваю, а экзаменую.
– Весьма обязан, сэр Рассет. Удачной охоты.
– Благодарю, ваша милость.
Он не ответил пожеланием удачной охоты. Знал легенды. Знал, какого рода охоту может означать мое появление в его мире.
Я проходил сквозь ограды, сквозь стены, оклеенные кричащими обоями в цветочек, сквозь штукатурку, сквозь мебель. Я проходил сквозь голоса, шепоты, вздохи и стенания. Я прошел через освещенную living room [32] , в которой декан и деканша Лидделлы беседовали с худощавым сутуловатым брюнетом с буйной шевелюрой. Я отыскал лестницу, миновал две детские спальни, дышавшие молодым, здоровым сном. А около третьей спальни наткнулся на Стражницу.
– Я пришел с миром, – быстро сказал я, отступая перед предостерегающим шипением, клыками, когтями и яростью. – С миром!
32
гостиная (англ.).