Дорога богатырей (сборник)
Шрифт:
Возбуждение уже покинуло его. По общему весу колб он догадывался, что каучука в корнях было немного. Это свойство, очевидно, изменить не удалось.
Он сделал первый расчет. Острие карандаша сломалось на последней цифре. 10 и 5 десятых процента. Это было обидно мало. Но ошибки он не допустил. Цифра не вызывала сомнений.
Он закурил трубку. Очинил карандаш. Вычислил цифры для второго корня 10 и 4 Он не разогнулся, пока не закончил последнего расчета. Ни в одном корне содержание каучука не превышало 10
Петренко откинулся на спинку стула. Окно директорского кабинета еще светилось. Сквозь стекло виднелась голова, наклонившаяся над раскрытой тетрадью журнала.
– Ничем перед вами похвастаться не могу, уважаемый Анатолий Петрович, сказал Петренко и встал.
Итак, третья задача в его плане пока еще осталась нерешенной. И никаких намеков на ее разрешение не возникало. Очевидно, выбранный путь был ложен.
Петренко ходил взад и вперед по лаборатории и думал. Предстояла новая атака на косность живого вещества. Его требовалось изменить. Для этого имелось одно средство - вновь расшатать наследственность растения, сделать ее нестойкой, податливой к внешним воздействиям.
– Все это так, - бормотал Петренко, в раздумии поглаживая жесткие усы.
– Расшатать, верно, но чем? Чем?
Он остановился посреди комнаты, напрягая мысль.
– Конечно, самое верное средство - скрещивание, - сказал он убежденно.
– С формой, взятой откуда-нибудь издалека. Но где взять вторую такую форму? Та, что у меня, - это же единственная на земном шаре.
Он тщательно выбил трубку и снова набил ее табаком.
– А чтобы вывести подобное растение где-нибудь в другом месте, скажем, на Украине, - размышлял он, - для этого потребуется минимум три года.
Он зажег спичку, посмотрел рассеянно на ее пламя. Спичка медленно разгорелась и погасла.
– Да, - пробормотал он, дуя на обожженные пальцы.
– Как это мне раньше не пришло в голову?
Петренко швырнул трубку на стол и снова зашагал по комнате. Внезапно глухо прозвучал стук хлопнувшей двери. Раздались шаги и негромкие голоса в коридоре.
– Войдите!
– сказал Петренко на стук в дверь.
Из черноты коридора показалось лицо Павла - усталое, измученное, со впалыми глазами. Он на мгновенье задержался на пороге, щурясь от яркого света лампы.
– Привет!
– сказал он отрывисто и вошел в комнату.
За ним показались фигуры Жени Самай и Бориса Карцева. Их лица выражали предельное утомление.
– Фу!
– воскликнула Женя и сбросила рюкзак.
– Скажите мне, дома я или нет?
Она попыталась улыбнуться, но губы ее задрожали. Петренко бросился к ней.
– Садитесь, садитесь, - сказал он, подводя ее к стулу.
– Ну как можно было так утомлять себя?
Женя села, вытянув ноги. Провела рукой по спутавшимся волосам.
– Ну, говори!
–
Петренко перевел вопросительный взгляд на лицо юноши.
Павел мрачно смотрел перед собой.
– Что-то ты, друже, не в своей тарелке, - сказал Петренко.
– Нездоров?
– Пожалуй, что и так, - вяло согласился Павел.
– Вернее, переутомился.
– А есть результат?
Павел закусил губы, медля с ответом. Перевел взгляд. Глаза рассеянно обежали комнату. Вдруг щеки его побелели. Он сорвался с места.
– Что это такое?
– спросил он возбужденно.
Усы Петренко зашевелились.
– Мои питомцы, - ответил он улыбаясь.
Павел подошел к столу, поднял один из лежащих на нем корней, поворошил груду огромных листьев.
– Ты... был там?
– повернулся он к Григорию Степановичу.
– Где там?
– недоумевающе отозвался тот.
– В долине ущелья... Батырлар-джол...
– Первый раз слышу такое название. Постой, Павел, что с тобой делается?..
– Ничего, - медленно протянул Павел.
– Откуда же ты взял этот корень?
– Сам вырастил. Да неужели ты не помнишь? Это с последней делянки. Впрочем, верно, ты видел их больше месяца назад. Вот, что из них получилось.
Женя приподнялась на стуле.
– Неужели наконец удача, Григорий Степанович?
– просияла она.
Петренко сокрушенно покачал головой:
– К сожалению, нет.
– Низкая каучуконосность?
Петренко кивнул:
– Да. 10 и 5.
Брови девушки сдвинулись...
– Что же теперь делать?
– спросила она с огорчением.
Петренко пожал плечами:
– Будем работать дальше.
– Что же без конца работать, если ничего не получается?
– печально сказала Женя.
Петренко улыбнулся:
– У меня есть новый план.
– Какой же?
– Вывести такую же форму на Украине.
– Ну?
– И произвести скрещивание отдаленных родственников.
– И что же?
– И получить изменчивый, податливый материал, из которого можно будет сделать то, что нам нужно.
– Но для этого потребуется еще три года, - сказала Женя.
– Да. Три года. Если снова повезет.
Женя задумалась, разглядывая огромные корни.
– Как жаль, - сказала она, - что из этой злосчастной экскурсии мы не принесли ничего. По-моему, те гигантские корни, что вы там нарыли, обратилась она к Борису, - могли бы пригодиться в этом деле.
Павел опустил голову.
– Ну, я пошел, - сказал он глухо.
– Мне в самом деле очень нездоровится.
Петренко, Карцев и Женя молча смотрели, как он неуверенной походкой подошел к двери, открыл, оглянулся через плечо, словно желая что-то сказать, но не сказал ничего и вышел.