Дорога доблести
Шрифт:
Стар вне дома носила платье постоянно, я тоже. Она никогда не упускала возможности приодеться — единственная и простительная слабость, которая иногда могла заставить Стар забыть о своем императорском статусе. Она никогда не одевалась дважды в одно и то же платье и постоянно рядилась во что-то новенькое, очень обижаясь, если я этого не замечал. Некоторые её новинки могли вызвать инфаркт даже на Ривьере. Стар считала, что женская одежда никуда не годится, если у мужчин не возникает желания сорвать её ко всем чертям.
Самым эффектным из костюмов Стар оказался простейший. Руфо случайно зашел к нам, и ей захотелось одеться так, как мы были одеты во время похода
Луки, стрелы, колчаны появились с той же быстротой, и мы тут же превратились в Вольных Стрелков. Я был рад возможности пристегнуть к поясу Леди Вивамус, которая со времен Большой Чёрной Башни одиноко висела на стене моего кабинета.
Стар стояла, широко расставив ноги, уперев кулаки в бедра, с гордо откинутой головой, сверкающими глазами и пылающим щеками.
— Ах, как это замечательно! Мне так хорошо, я снова чувствую себя молодой! Любимый, обещай мне, обещай без обмана, что когда-нибудь мы снова отправимся на поиски приключений! Меня просто тошнит от того, что постоянно приходится сдерживать себя.
Она говорила по-английски, ибо язык Центра не подходит для выражения таких эмоций. Он вроде пиджин-инглиша<Пиджин-инглиш — диалект английского, обогащенный некоторыми правилами китайской грамматики и словами местных языков. Распространен в странах Океании и Юго-Восточной Азии — бывших колониях Великобритании.> — сложился за тысячи лет языковых заимствований, изменений, крайне унифицирован, невыразителен и функционален.
— Годится! — согласился я. — А как насчет Руфо? Хочешь выйти на Дорогу Доблести?
— Только, если ты зальешь её асфальтом.
— Чушь! Пойдешь, я тебя знаю. А когда и куда, Стар? Да черт с ним куда! Просто — когда? Давай не пойдем на вечеринку и отправимся тотчас же!
Все её оживление внезапно угасло.
— Любимый, ты же знаешь — не могу. Я ещё и трети обучения не прошла.
— Надо было взорвать это Яйцо в ту минуту, как я его нашел.
— Не сердись, милый. Поедем на вечеринку и развлечемся.
Так мы и сделали. Поездки на Центре осуществляются с помощью искусственных Врат, не требующих «магии» (а может быть, наоборот, требующих её в гораздо больших масштабах). Вы устанавливаете место прибытия, как устанавливается нажатием кнопки в кабине лифта этаж, так что транспортных проблем в столице не существует, равно как и тысячи других неприятных вещей. Нет, в их городах инфраструктурного костяка не увидишь!
В этот вечер Стар решила выйти, не доезжая до места назначения и пройтись через парк, а уж потом заявиться на вечеринку. Она прекрасно знает, как ей идут облегающие брюки, отлично обрисовывающие её стройные ноги и пышный задик. Она раскачивала бедрами не хуже индусской танцовщицы.
Братцы! Это была сенсация! На Центре не носят шпаг, разве что приезжие. А луки и стрелы тут такая же редкость, как зубы у курицы. Мы вызывали столько же интереса, сколько вызвал бы рыцарь в латах на Пятой Авеню.
Стар была счастлива, как ребёнок, играющий в прятки. Я тоже. Мне казалось, что в плечах у меня косая сажень и я хоть сейчас же могу отправиться за драконами.
Этот бал не походил на земные. Согласно Руфо, все наши расы во всех Вселенных имеют одинаковую основу развлечений: собираться вместе, толпой, для танцев, выпивки и сплетен. Он утверждает, что обычаи мальчишников и девичников — симптомы больной культуры. Я с ним не спорю. Мы спустились по грандиозной лестнице, музыка тут же прекратилась,
А оказалось, вовсе не так. Все понимали, что означает наш костюм, и даже более того. Я был в буфете, попивая коньяк и коктейли собственного изобретения, когда меня наколола какая-то сестренка Шахразады, впрочем, весьма хорошенькая. Она принадлежала к человеческой расе, но отличалась от нас. Одета она была в рубины величиной с большой палец и в хорошо просвечивающую ткань. Ростом пять футов и пять дюймов, босоногая, весом около ста двадцати фунтов, с талией не больше пятнадцати дюймов в обхвате, что зрительно преувеличивало величину двух остальных объёмов, хотя они в этом вовсе не нуждались. Брюнетка и обладательница самых раскосых глаз из всех, какие я видел в жизни. Она походила на очаровательную кошечку и смотрела на меня, как кошка на птичку.
— Лично, — объявила она.
— Говори.
— Сверлани. Мир (название и код — я о них не слыхивал). Изучаю дизайн пищи. Математико-сибарит.
— Оскар Гордон. Земля. Солдат. — Я не знал личного номера Земли, но ей и без того было известно, кто я такой.
— Вопросы?
— Спрашивай.
— Есть шпага?
— Есть.
Она посмотрела на шпагу, зрачки расширились.
— Есть-была шпага, разрушить искусственного стража Яйца? («Является ли находящаяся здесь шпага прямой преемницей в пространственно-временных изменениях, без учета возможных теоретических аномалий, связанных с межвселенскими переходами, той шпаги, которая использовалась при уничтожении Никогда-Не-Рожденного»? Такая конструкция фразы полностью исключает концепцию, что неизменность есть бессмысленная абстракция, и заменяет простой вопрос — «Не этой ли шпагой, в повседневном смысле, ты пользовался, и не дури мне голову, я не девочка».)
— Была-есть, — подтвердил я («Я был там и гарантирую, что следовал за ней всю дорогу, так что это она и есть»).
Она тихо ахнула, и её соски напряглись. Вокруг каждого из них был нарисован или вытатуирован широко известный во многих Вселенных символ троянская стена. Её волнение было столь велико, что эти укрепления рухнули вновь.
— Тронуть? — попросила она с мольбой в голосе.
— Тронуть.
— Тронуть вдвойне? («Пожалуйста, нельзя ли мне подержать её подольше, чтобы расчувствовать, как следует? Пожалуйста, ну, пожалуйста, умоляю вас. Я знаю, что прошу слишком много, вы вправе мне отказать, но я гарантирую, что никакого вреда не нанесу». Они тут укорачивают фразы, и эмоциональная нагрузка передается манерой произношения.)
Мне очень не хотелось… Ну, ладно бы, это была не Леди Вивамус… Но для хорошеньких девчонок я — легкая добыча.
— Тронуть… вдвойне, — пробурчал я. Обнажил шпагу и вручил её рукоятью вперед, готовый тут же отнять, если она станет угрозой для чьего-нибудь глаза или если девушка захочет уронить её себе на ноги.
Она приняла шпагу осторожно, глаза и рот широко распахнулись, она взяла её за гарду, а не за рукоять. Пришлось показать ей. Кисть её была слишком мала (у неё и кисти рук и стопы ног были под стать талии ультратонкие).