Дорога домой
Шрифт:
— Так я не ошибся? — воскликнул Алексей. — Ты всё-таки с Каменной?
— С Каменной.
— Выходит, — задумчиво глядя на Пакшеса, произнёс он. — Вы руками вашей же, отколовшейся половины стравливаете людей и вахнов. Вбрасываете технологии, затем объединяете и указываете на жителей аномалии, чьими руками в принципе наша война и создана. Так?
— Примерно так.
— Те же доказали, что аномалия — это цель, ради которой объединяли людей и вахнов. В это время на свет вновь появляется поисковый зонд и люди выходят на более чем странного вида систему, единственную планету которой окрестили Каменной. Населявшие Каменную существа с хода проявляют агрессию, что окончательно нас убеждает, что истинный враг — это они. Правильно?
— Правильно.
— Выходит, что вы своими руками объединяете потенциал трёх рас с целью уничтожить собственный мир?
— Совершенно верно.
— Ты меня за идиота держишь?
— Нет.
— Тогда объясни, зачем ради того, чтоб уничтожить себя же, нужно столько крови и сложностей?
— Помнишь, я говорил, что мы разработали метод слияния разума.
— Ты говорил это десять минут назад.
— Так вот, и мы, и отколовшиеся от нас сородичи устроены таким образом, что мощь наша и сила доходит до пика только вблизи собственных планет. Нам необходима подпитка определённого рода энергиями, которую дают наши миры. Чем дальше от дома, тем мы слабее, чем ближе… ну понимаешь. Аномалия имеет очень мощную защиту, для того, чтоб её преодолеть и подселить всего четверых, нам потребовалась треть всех наших ресурсов. Осуществив описанные выше планы, мы смогли убедить жителей аномалии в том, что вашей обоюдной мощи будет достаточно, и тем самым смогли выманить их в нашу систему.
— Когда это было?
— Когда ты сыпал над моим домом ядерные заряды. Они все, все до единого были в системе и сдерживали коконы с целью не позволить нам выдавить их из атмосферы.
— И что?
— А то, что за те два часа, пока ты метался над Каменной, мы провели массовое слияние и теперь, внедряя в их сознание нужные понятия, сможем нейтрализовать заблуждения и наконец воссоединить наш разрозненный род. Всё, что происходило на протяжении всех этих лет, делалось ради двух часов, на протяжении которых жители аномалии остались без привычной защиты. Я ответил на интересующие тебя вопросы?
— Ещё нет. — Алексей махнул стволом, принудив приподнявшегося со стула Пакшеса сесть на место. — Почему я?
— Ты чужак, соответственно волей-неволей привлекаешь внимание. Расчёт строился на этом. Республиканские службы, от начала и до конца ни на минуту не выпускали тебя из вида. Отчёты о твоей деятельности регулярно ложились на высокие столы. Мы же целенаправленно держали тебя в центре необъяснимых событий. Всё, что могло натолкнуть людей на мысли о третьей силе, почти всегда происходило поблизости от тебя и быстро становилось достоянием принимающих решения людей. Ты был нашим рупором. И поверь, на протяжении всех этих лет руководство республики очень серьёзно относилось ко всему, что с тобой происходило.
— И кидало меня во все возможные дыры.
— Не без этого, но нам это было на руку. Вторая причина — это ядерное оружие. Ты удивишься, но сведения о нём мы почерпнули на аномалии Вьятта. Они наткнулись на Землю и, в отличие от нас, досконально изучили ваши военные технологии. Готовя на нас повторную атаку, сородичи наши уже тогда собирались использовать радиацию. Узнав их планы, нам осталось их немного подкорректировать. Для людей и вахнов известия о ядерном оружии якобы пришло из твоей головы.
— Я спросил, почему именно я?
— Потому что мне был нужен решительный человек, чужак, с планеты, обладающей допотопным ядерным оружием. А чтоб ты не считал себя страдальцем невинным, скажу, что тот грузинский снайпер тебя бы прикончил. Ты до сих пор дышишь лишь потому, что выбор пал именно на тебя.
— Со мной ясно. Дэйсон здесь при чём?
— Моя вина. Не предусмотрев ошибки его сотрудницы, мы даже смотреть не стали присланные файлы. А когда Дэйсон выяснил, что жители аномалии знают то, чего знать не должны, догадаться об остальном было делом техники.
— Убивать зачем было?
— Дэйсон — что взявшая след собака. Зацепившись за нитку, он не успокоился бы, пока не размотал весь клубок. Этот человек ни перед чем не остановится, а кому-либо знать, что жители аномалии не жертвы, а агрессоры, вовсе не обязательно.
— Думаете, никто больше на сопоставит концы?
— А концов больше нет. Один лежит перед тобой, а вторая погибла полчаса назад при невыясненных обстоятельствах. Так что концы, кроме тебя, сопоставить никто не сможет.
— Теперь и меня грохнете?
— Так и должно было быть, но когда я даю себе слово, я его держу. Тебя предупреждаю, если расскажешь, что здесь слышал, мы с твоей Землёй сотворим нечто похожее на Лайлону. Надеюсь, оснований считать меня шутником у тебя нет.
— Почему в меня стрелял именно Алекс? — проигнорировав угрозу, поинтересовался Алексей.
— Чтоб твоя несостоявшаяся гибель вызывала как можно меньше вопросов.
Видя недоумение на лице Алексея, Пакшес пустился в объяснения.
— Когда война перетекла в системы вахнов, один из наших полевых агентов подселился в его разум. Под влиянием навязанных мыслей Алекс начал меняться. Из друга он постепенно превратился в непримиримого противника, свидетельствующего против тебя в суде и устроившего сцену на крейсере вахнов. Неприязнь к тебе бывшего друга видели многие, а неприязнь порой превращается в ненависть, которая может привести к непредсказуемым последствиям.
Пакшес поднялся со стула, подобрал с пола тесак и шагнул к вскочившему на ноги Алексею.
— Хочешь узнать, почему Дэйсон умер именно так?
— Поведай.
— Это, — указал он на Дэйсона, — и это, — поднял он окровавленный тесак, — для того, чтобы не оставить тебе выбора.
С этими словами Пакшес замахнулся и двинулся на Алексея.
— Последний вопрос, — сверля Пакшеса взглядом, сказал Алексей, — вы причинили нам столько боли и горя, с совестью порядок? Или такого понятия у вас, бездушных ублюдков, просто нет?
— Такое понятие есть. Успокаивает то, что однажды мы спасли и вас и вахнов. Пришло время, и мы всего лишь попросили вернуть долг.