Дорога домой
Шрифт:
— Долг вернуть, — перекатывая на языке такие привычные слова, повторил Алексей, — хорошо у вас всё, гладко. А главное, виноватых нет.
— Для нас выбор был очевиден. Поэтому, Вольнов, не суди строго.
— Когда-нибудь, — процедил Алексей сквозь зубы, — всё встанет на свои места и на весь ваш мерзкий род объявят охоту. И запомни мои слова Пакшес, люди примут в этом действии самое активное участие.
Алексей поднял руку с пистолетом и, демонстративно прицелившись Пакшесу в лоб, нажал курок.
Брызгая внутренностями расколотого черепа, Пакшес осел рядом с убитым им Дэйсоном.
В том месте, где только что была его голова, висел переливающийся голубым цветом энергетический сгусток. Вплотную подлетев к лицу Алексея, сгусток несколько секунд провисел против его глаз, затем потерял цвет и бесследно исчез.
Приподнятое настроение, и без того не покидающее солдат и матросов, в момент появления эскадры в родных системах вылилось в потоки бурной радости.
Дом. Это слово, ещё недавно воспринимаемое как что-то из прошлой, беззаботной жизни, сегодня слетало с уст вернувшихся с войны солдат в совершенно ином свете. Сегодня сбылась мечта, сегодня уставшие воины вернулись домой. Вернулись с победой. Поседевшие, уставшие от тягот люди шутили, смеялись, говорили на множество тем, но мысли большинства уже витали там. Где под родными крышами их возвращения терпеливо ждали самые близкие люди.
Бойцы его батальона не были исключением. Вглядываясь в лица солдат, Алексей невольно припоминал собственные моменты, когда эйфория оттого, что дома и всё позади, долго кружила голову.
— К погрузке.
Прогрохотавшая под сводами команда привела в движение выстроенные на шлюзовой палубе тысячи. Пока первые счастливцы под команды офицеров влились в ведущие к трапам живые цепочки, их сослуживцы терпеливо ждали возвращения ушедших к планете челноков.
Ко времени возвращения кораблей флотилии в порты приписки приуроченные к победе торжества давно закончились. Однако это не помешало чествовать вернувшихся солдат как никого до этого.
Торжественные построения перемешались с победными речами, смотрами и встречами с жителями. Повсеместно шли награждения, поощрения победителей и великое множество торжественно-развлекательных мероприятий.
Для Алексея развлечения закончилась в первый же вечер. Нежданно прибыл правительственный курьер и вручил пергаментный пакет, смыслом содержания которого было требование к майору армии Вольнову Алексею срочно прибыть на Аркану.
Правительственный курьер — дело крайне редкое, и большинство знакомых, по-своему воспринимая это событие, желали Алексею успеха. Алексей тоже желал себе успеха, но в голову всё чаще заползали мысли об идущем разбирательстве по поводу гибели Алекса и Дэйсона.
Оказалось, нет. На одном из приёмов Алексей получил из рук президента очередную Серебряную комету и стал единственным офицером республиканской армии, трижды удостоенным высшей награды. Отовсюду сыпались поздравления. Очень быстро устал на них реагировать, но это было полбеды.
На этот раз умалять его заслуги никто не собирался. Исторический полёт к Каменной тысячи раз крутили по каналам республиканских ТВ. Его лицо смотрело с миллиардов обложек и информеров. Алексей в одночасье превратился в национального героя, и даже личное требование всё это прекратить не возымело действия.
Вернувшись в расположение дивизии, подал заявку на увольнение из рядов армии. Спустя несколько дней, ясным солнечным утром попрощавшись с сослуживцами, Алексей шагнул за ворота части и направился в близлежащий порт.
Выбравшись из-за заборов режимных объектов, в полной мере ощутил бремя нового статуса. Каждый, а узнавали его даже дети, считал своим долгом что-то сказать или просто хлопнуть по плечу. Если первое время это хотя бы не портило настроения, то через восемь суток, когда Алексей добрался до штаба ВКФ, состояние приближалось к глухому раздражению.
Дела уладились на удивление быстро. Поблагодарив седого подполковника за участие, Алексей засобирался, но пожилой мужчина, выйдя из-за стола, попросил следовать за ним и вышел в коридор. Путешествие по тихим казённым этажам привело к двери кабинета главкома ВКФ.
— Проходи, Алексей, — кивнув на ряд кресел, пригласил адмирал.
От домашней атмосферы знакомого кабинета не осталось и следа. В спартанской обстановке царил железный порядок. Вместе с табличкой на двери из кабинета ушла атмосфера уюта, созданная предыдущим хозяином.
— Хоть руку пожать, знаю о тебе вроде всё, а вот встретиться довелось впервые.
— Спасибо, господин адмирал, — отвечая на крепкое рукопожатие, сказал Алексей.
— Да какой я тебе теперь господин адмирал? Ты птица вольная. Домой засобирался?
— Да, пора возвращаться.
— Ты человек взрослый, оставаться, возвращаться, решать тебе. У меня для тебя два известия. Одно хорошее, второе — решишь дослушав. Разбирательство по поводу инцидента не выявило противоправных действий с твоей стороны. С тебя сняты подозрения, и отныне ты можешь покинуть пределы республики. Поздравляю, — сухо улыбнувшись, кивнул он Алексею. — Вторая часть звучит так. Переданный тебе по договору корабль ни в коем случае не должен оказаться в чужих руках. Иначе нам придётся прийти и уничтожить и его, и всё с ним связанное.
— Причины?
— Нам известно, что творится на вашей Земле. Думаю, мы справедливо считаем, что лишний очаг напряжения нам ни к чему.
— Рылом не вышли, значит?
— Я понимаю твоё негодование, но помочь ничем не могу.
— Тогда можете меня прямо сейчас казнить. Одну из ваших вещиц я там уже оставил.
— Игрушку тебе простили, но передача технологий двойного и военного назначения приведёт к жёсткой ответной реакции.
— Спасибо, не надо, я и так всё понял.