Дорога из трупов
Шрифт:
Бородатые хари чуть отодвинулись, и стало видно, что снизу к каждой приделано тело в белой простыне, из-под которой торчат ноги в сандалиях. Неподалеку обнаружился Рыггантропов, похожий на храпящий холм, а еще дальше – настороженный Тили-Тили с посохом в лапках.
Его утренние гости сумели разбудить, а вот с двоечником не справились.
– Вы кто? – спросил Арс.
– Мы-то местные, – туманно ответил один из бородачей. – А вот вы кто?
Все они были одинаковые, маленькие, чернявые и курчавые,
– Мы? – Думать было очень тяжело, голову словно набили нагретыми в печи камнями. – Э, путешественники.
– Ага, – бородатые дружно закивали. – Нам так боги и сказали. На самом деле мы любим путешественников.
– Боги? – Арс никак не мог решить, что его мучает больше всего – боль в голове, тошнота в животе или сухость в глотке, и поэтому пребывал в состоянии некой экзистенциальной неопределенности.
Обычно его называют похмельем.
– Да, они, – сказал тот из бородачей, что подпоясал простыню золоченым поясом. – Они иногда являются нам и… ну, советуют. Не зря мы им молимся. Я здесь староста, имя мне Обристоний.
– Как? – переспросил Арс, подумав, что в это имя неплохо бы добавить букву «Д».
– Обристоний, – повторил староста. – Вы, наверное, хотите пить?
– А как вы догадались?
– Это несложно. – Староста оглядел землю, покрытую отпечатками копыт, венками из пожухлых лавровых листьев и черепками разбитых кувшинов. – Тут побывал Бухус со свитой, а тот, кто встречается с ним, обычно потом испытывает сильную жажду.
– Сссс! Шшш! – проговорил Тили-Тили, подходя поближе и опуская посох.
Похоже было, что подозрения йоды улетучились.
– Что сказал твой друг? – спросил Обристоний.
– Он тоже хочет пить, – перевел Топыряк.
– Конечно.
По знаку старосты двое бородачей выступили вперед и поставили на землю заткнутую пробкой амфору.
В ней призывно булькнуло.
Арс выдернул пробку, наклонил сосуд, сделал несколько глотков восхитительно прохладной кислой жидкости и только потом осознал, что именно пьет.
– Вино? – спросил он. – Это вино?
– Конечно. – Обристоний нахмурился. – Вы слышали такую пословицу: «Чтобы убить волка, нужен волк»?
– Нет.
– И мы тоже. Но зато знаем, что последствия от вина лучше лечить вином.
Топыряк так задумался, что сделал еще несколько глотков. А потом его оттер от амфоры Тили-Тили. Продолжавший спать Рыггантропов пошевелил ноздрями и открыл глаза.
– Выпивка, типа? – спросил он. – Опять?
– Это другая выпивка, – сообщил Арс несколько невнятно по причине того, что язык неожиданно стал заплетаться. – Она… это… не опьяняющая… а лечебная… оченно утренняя.
Он на самом деле почувствовал себя гораздо лучше. Исчезла боль в голове, даже тошнота прошла.
– Именно так, – подтвердил Обристоний. – Вы, как любые
– Вообще-то, нам надо к Дурьфийскому оракулу… А что это за город?
Тили-Тили тем временем оторвался от амфоры, и сосуд оказался в распоряжении Рыггантропова.
– Это по дороге к оракулу. Самый большой город нашего Лоскута, – глаза старосты фанатично заблестели, в голосе появились надрывные нотки зазывалы, – множество храмов, стадион, статуи лучших скульпторов всех времен Красителя и Полипия.
– Красителя?
– Его самого. И самое главное – бани!
– А что такого удивительного в банях? – спросил Топыряк.
– Ну, это же наши бани… – Староста выглядел оскорбленным, точно лондонец, которому в ответ на упоминание о Тауэре небрежно сказали: «А, это такая башенка с часами, да?» – А вы вообще откуда?
– Из Ква-Ква, в натуре, – сказал Рыггантропов. – Слышали, наверное?
– О, да, у нас в Ахеянии знают об этом безбожном месте. – Обристоний сокрушенно закивал, а прочие бородачи помрачнели. – Ну что, вы поедете с нами в Мифины? Там сегодня большой праздник…
– Поедем? – переспросил Арс.
– Дойдем до деревни, тут всего полсандалии. А дальше поедем на телеге. Не пешком же тащиться?
Топыряк попытался переглянуться со спутниками, но ввиду того, что глаза у всех троих пьяно блуждали, это оказалось неожиданно трудной задачей. Но Тили-Тили вроде бы кивнул ушами, а Рыггантропов вообще был плохо приспособлен для того, чтобы с чем-то не соглашаться.
– Поедем, – решил Арс.
Студенты поднялись с земли и зашагали вслед за ахеянцами.
Лес вскоре кончился, потянулись оливковые рощи, перемежаемые полями, где работали люди в набедренных повязках. Они все были выбриты наголо и лишены бород.
– Кто это? – спросил Рыггантропов.
– Рабы, – сообщил Обристоний, – последние деньки дорабатывают. В конце месяца у них восстание.
– То есть как? – удивился Топыряк.
– Они восстают по расписанию, – пояснил Обристоний. – Раз в три года, когда страда заканчивается. А то, если восставать, пока урожай не собран, голодать потом будут все. Понятно?
Он пнул одного из рабов в тощий зад, тот бросил на старосту злобный взгляд и вернулся к работе.
– Мы их все три года угнетаем, как можем, – продолжил Обристоний, – ну так, не очень сильно. А они восстают по расписанию, сжигают наши дома, немного отдыхают. Ну а потом сами все восстанавливают. Очень удобно, ремонт можно не делать, и обстановка всегда модная.
– О, – только и сказал Арс, а Тили-Тили задумчиво пошипел.
Показалась деревня – деревянные хижины с треугольными крышами и колоннами у входа. Неповторимый колорит ее облику придавали три вещи – козлы, козы и козлиный запах.