Дорога к счастью
Шрифт:
В неразберихе, вызванной Губкой, Имрус убил карателя и напал на Шторма. Лэр уворачивался и отбивался огнём, а генерал либо пытался ранить его, либо быстро падал в снег, чтобы сбить охватившее его пламя.
Злата в ужасе смотрела, как он горит, но продолжает защищать её, и выпрыгнув с детьми из многоножки, ни на что не надеясь, крикнула:
— Дурында, защищай Имруса! — экипаж покачнулась, но видимо не понимала, что от неё требуют. — Слышишь, защити того, кто каждый день чистил твои ножки и полозья! Не дай им сломать его! — попыталась
Экипаж сорвался с места, и все бросились врассыпную, опасаясь быть сбитыми. На миг показалось, что всё обойдётся, но поглотитель, смеясь, вытянул всю силу из Губки и тот безвольно упал к ногам стрелков.
Дурында уже начала гонять обидчиков генерала, а Барути в восхищении замер, чувствуя, как знакомая энергия расплывается по его телу. Он ещё в прошлый раз почувствовал, что магия в нарисованных драконах необыкновенная и словно бы живая. Тогда он быстро вложил её в кристалл и не мог быть уверен в мимолётных ощущениях, но теперь он смаковал этот вкус и понял, что эта сила способна в корне поменять его собственный дар.
Он в эйфории смотрел на разгоняющий всех экипаж, видел, как Имрус добрался до Шторма и смертельно ранил его.
Всё это ерунда! Так и должно быть! Король ясно дал понять, что больше не потерпит никаких покушений на своего генерала, и Барути изначально собирался взвалить убийство Больдо на мёртвого Шторма, а свой долг по отношению к нему он выполнит. Негоже девицам чувствовать дар и не пользоваться им. Это преступление! Он всю жизнь мечтал о силе любого направления, но все впитываемые им энергии с разной скоростью утекали из него.
Он направил свой взор на взбесившийся экипаж и вытянул из него силу. Она растеклась по его жилам, и он стал казаться себе богом! Как такое случилось, что у спесивой сучки оказался такой ценнейший дар? Она была как все, ничтожна и заурядна, так за что же ей такой подарок?
Имрус расправился со Штормом и пытался подобраться к гоняемым экипажем стрелкам, но те разбежались и продолжали посылать в него болты, не подпуская к Барути. А тот сам на себя не походил. Он смотрел на Злату безумными глазами и протягивал к ней руки. Дурында больше не защищала генерала и ему пришлось проявить всё своё умение, чтобы дотянуться до наёмников, которые не подпускали его к Барути.
Злата же почувствовала сильный холод в груди и наклонилась к мальчишкам.
— Ну-ка, бегите назад по дорожке, по нашим следам и спрячьтесь, — последнее слово уже далось с трудом, и она толкнула Иржи, побуждая к немедленным действиям. Он схватил младшего брата за руку и побежал.
Барути делал шаг за шагом к слабеющей Злате.
— Какая ты вкусная! — восторгался он. — Словно сама жизнь, — сделал он последний шаг.
Она упала на снег и не могла справиться с затруднённым дыханием, с обледеневающим сердцем и ей казалось, что из неё выкачивают кровь. Злата даже посмотрела, не расплывается ли под ней кровавая лужа, но нет.
«Так
Когда она сама себе стала казаться ледяной статуей, жёсткие пальцы Барути коснулись её подбородка, и он заставил смотреть её на него.
— Будешь ласковой и молчаливой, оставлю тебе жизнь и дар. Составим договор, и родишь мне наследника.
— С чего бы эта милость? — голос у Златы пропал, но её шёпот он услышал.
— Подстрахуюсь на всякий случай, вдруг твоя сила утечёт из меня так же, как другие?
— Понятно, будешь паразитировать, — прохрипела Злата и получила от него обжигающий удар по щеке.
— Вот тебе печать и наука о достойном лэры поведении, — успел произнести он, прежде чем его голову обхватили широкие ладони Имруса и резко сжав, крутанули её вбок, выворачивая под немыслимым углом. Барути только и успел в страхе широко открыть глаза, как его тело уже падало перед ней сначала на колени, а потом и вовсе он завалился на снег.
Имрус едва стоял, но подал руку Злате, помогая подняться и, пошатываясь, подвёл её к замершей многоножке. Она видела, что генерал не единожды ранен. Несколько болтов торчали из его груди, два попали в плечо и ещё один в бедро.
— Прости, — держась за экипаж, произнёс он, — я снова виноват перед тобою.
Злата оглядывалась и видела, что больше не от кого ждать нападения.
— Дети, — прошептала она.
Голос всё ещё отказывал ей, но жуткий холод уходил из тела, оставляя какую-то противно тянущую жилы пустоту. Она посмотрела на израненного Имруса и отвела глаза. Он сражался как лев, но опоздал. Если бы он всего лишь на миг раньше свернул шею Барути! Всего лишь миг!
Её щека нестерпимо горела, и этот нездоровый жар по-хозяйски бежал по венам, закрывая пути-дорожки для восполнения выпитой силы. Раньше Злата даже не знала, как появляется в ней магическая энергия, а теперь отчётливо чувствовала, как запечатываются, словно прижигаются все крошечные дверцы для магии.
— Где они? — нахмурившись, спросил генерал, собираясь искать мальчишек, а она отметила, что он белый как снег.
— Я отправила их прятаться. Они побежали обратно по дороге, — девушка потёрла виски, чтобы заставить себя быстрее соображать и правильно расставить приоритеты.
Имрус собрался идти за детьми.
— Подожди, — качаясь, Злата бросилась к коробам, — подожди, — повторила она, борясь с непослушными пальцами и роясь в вещах.
Генерал прислонился к безжизненному экипажу и смотрел, как девушка быстро ворошит вещи. Ему хотелось пить, чего-нибудь горячего, потому что тело заледеневало. Надо торопиться, пока он в сознании, но ему всё сложнее было даже просто стоять.
— Как трогательно, — произнёс смутно знакомый голос, и Злата с генералом обернулись.