Дорога к вечности

Ковальчук Игорь

Результатом трехнедельных трудов стал демон-гигант, обладающий множеством способностей, в частности, способностью к трансформациям, к изменению голоса, цвета и консистенции чешуи. Теперь он был покорен и готов сделать все, что угодно. Для большего эффекта Дэйн заставил его принять боевую форму, разукрасил яркими лентами (морда демона подрагивала в негодовании от такого надругательства, но подчинение держалось прочно) и отправил петь Такэде серенаду.

Демон мог спеть эту серенаду хоть тенором, хоть басом, хоть контральто – на выбор. И можно было побиться об заклад, что, немного подрегулировав голос, он дал бы фору

любому приличному оперному певцу. Но спеть ему не дали. Как только это существо оказалось в непосредственной близости к Такэде и взяло гитару на изготовку, на него немедленно накинулись отец и брат девушки. Оба были хорошими магами, и от демона в несколько мгновений осталась лишь жалкая кучка пепла.

– Да что же это такое! – воскликнул Дэйн, сползая по водосточной трубе, как только отец и брат его избранницы удалились за совком и шваброй. – Не везет.

– Привет, – по своей привычке чуть растягивая слова, произнесла Такэда. Язык Накамура был неспешен, как их традиции. – Жалко, что я не догадалась сразу, что это от тебя.

– Нервные у тебя родственники.

– Пожалуй, – она улыбнулась. Потом в одно мгновение стала очень серьезна. – Знаешь, мои родственники… не в восторге от твоих ухаживаний.

– Слишком громкая музыка по ночам? – догадался он.

– Ну… Не совсем, – девушка смутилась. – Словом, ты сам. Мой отец не очень любит Мортимеров.

– Ну, он не одинок в своих чувствах. Ты можешь успокоить своего отца – к Мортимерам я уже давно не имею отношения. Я давно уже Арман… Ну ладно, не так давно, но все равно.

– Думаю, для моего отца эта разница малозначительна.

– Ни фига себе! Разница огромна! Мортимеры – клан, Арманы – семейство, и вообще…

Такэда залилась смехом. Смеющаяся, она была очаровательна, и особенно ей шло длинное алое платье, в котором она была на этот раз. Ничего удивительного – при отце, строгом ревнителе традиций, она редко появлялась в брюках и тем более в рокерской коже. Дэйн почувствовал, что заливается краской под цвет ее платья.

– Ты же все прекрасно понимаешь, – сказала девушка. – Отца не проведешь. К тому же у тебя очень плохая репутация.

– Но я давно исправился. Я давно стал таким респектабельным, что просто противно.

– Трудно себе представить, что именно ты называешь «респектабельный».

– Хорошо, согласен. Относительно респектабельный. Зато со мной не соскучишься.

– Вот это верно.

– И я достаточно обеспеченный… ну, чтоб содержать семью.

– В самом деле? – на губах Такэды застыла чуть ироническая улыбка, которая делала ее лицо совершенно неподвижным, будто маска. – И что же?

– Ну, так… Э-э… Но для тебя-то мои ухаживания… Ну, они тебе не неприятны?

– Довольно приятны. Даже забавны. – Девушка вспомнила, как выглядел боевой демон в лентах и фыркнула.

– Ну, так тогда, может, ты и мое предложение примешь?

– Смотря какое.

– Да я собрался жениться. И если ты согласишься выйти за меня… – с деланой небрежностью проговорил Арман.

– А если я не соглашусь, то на ком ты собираешься женишься? – деловито поинтересовалась девушка.

– Что я, дурак – жениться на ком-то еще?!

– Хм…

– Не обижайся. Такэда! Просто я хотел сказать, что ни на ком другом жениться не собираюсь – только на тебе. Ну, пожалуйста. Согласись. Ведь я тебе не противен, а?

– Нет,

конечно. Ты мне нравишься. Очень нравишься.

– Есть какое-то «но»?

– Только одно, – вздохнула девушка. – Мой отец не даст согласия на этот брак. Равно и наш патриарх – тоже.

– Но…

– Без их согласия я за тебя выйти не могу. Никак не могу. Наши традиции говорят… Между прочим, сюда идет папа. С пылесосом.

– Подожди, – Дэйн бросился к ограде и мигом взлетел на нее. – А если я сумею договориться?

– Я буду только рада. Давай же!

И Арман ловко исчез по ту сторону ограды под аккомпанемент возмущенного крика отца Такэды. Мгновением позже добавился и голос ее брата, которому сын Мэльдора, видно, тоже оказался не по вкусу. Впрочем, их вспышка была объяснима – оба они вряд ли желали обстоятельно разбираться, с какой такой целью он прислал в их дом боевого демона.

Дэйн засел в библиотеке и несколько дней изучал традиции Накамура. В результате он явился в метрополию своего клана, разряженный в шелковую ацуита с орнаментом из стилизованных журавлей, парчовую роскошную хандзири (откровенно говоря, полностью одежда именовалась хандзири-но-кагирину, но это название молодой человек не смог запомнить даже за неделю) и пояс оби с ткаными золотыми солнцами. К этому наряду по традиции полагался меч, и Дэйн гордо привесил к поясу клинок, который Накамура именовали кэн за двустороннюю заточку.

Увидев его в таком виде, Моргана села мимо кресла и несколько минут лишь молча хлопала ресницами.

– Ты б хоть что-нибудь сказала бы.

– Скажу, что у тебя идиотский вид, – выдавила она наконец. – Ты похож на вешалку под кучей ткани.

– Да ладно… А что, я неправильно навернул пояс? – и Дэйн завертелся вокруг себя, пытаясь заглянуть себе за спину. – Да… Пожалуй, кривовато.

– Но, братец… С чего ты так разрядился?

– А вот. Захотелось попробовать.

– Но согласись, что ко всем этим халатам…

– Это не халаты! Это ацуита и хандзири!

– Да какая разница? Я в том смысле, что со всем этим ботинки смотрятся как-то… не очень.

– А что мне прикажешь надеть? Сандалии, что ли? – Дэйн глубоко задумался. Поколебавшись, он заключил: – Ну нет. Пойду в ботинках. Вряд ли Накамура будут заглядывать мне под халат… э-э, под хандзири.

– Ты собрался к Накамура?

– Да… Э-э… В гости.

– Ну-ну, – пробормотала Моргана и ушла к себе.

В метрополии Накамура, где все, конечно, заметили недостатки его туалета, не сказали ничего. Эдано, глава клана, славился своей выдержкой, он принял гостя весьма любезно, и если патриарха шокировало то, как Арман носил традиционную одежду его рода, он воспринял происходящее, как должное. С любезным видом принял гостя, выслушал его предложение, и Дэйн был просто поражен, когда ему отказали. Правда, очень вежливо, но непреклонно.

Объяснить причины своего отказа патриарх не объяснил.

– Ну неужели я настолько криво повязал пояс? – вопрошал расстроенный Дэйн, когда остался наедине с Такэдой днем позже.

– При чем тут пояс? – девушка не выдержала и улыбнулась. – Оби ты действительно повязал неправильно. И хандзири тоже… Где ты добыл эту одежду?

– Места знать надо, – пробормотал Арман. – Но разве важно, что я там неправильно повязал?

– Ты выглядел очень потешно.

– Ваш патриарх поэтому отказал мне?