Дорога Короля
Шрифт:
Тролль отвернулся от воды и грустно посмотрел на Коэна.
— Вот скажи, что такого плохого в сидении под мостом? — спросил он. — Я же тролль! Меня растили и воспитывали, чтобы я сидел под мостом. Одна надежда: когда помру, Щебень меня заменит. А что, спрашивается, в этом плохого? Под каждым мостом должен жить тролль. А иначе зачем все это? Для чего?
Тролль и человек угрюмо оперлись на парапет и снова уставились на пенную воду.
— Знаешь, — медленно проговорил Коэн, —
Коэн швырнул в реку окурок и выпрямился.
— А теперь повсюду фермы. Маленькие такие фермочки, и управляют ими мелкие людишки. Заборов понастроили… Куда ни глянь: фермы, заборы да мелкие людишки.
— Она, конечно, права, — продолжал свой внутренний монолог тролль. — Всю жизнь из-под моста выскакивать — карьеры тут никакой…
— Разумеется, — согласился Коэн, — против ферм я ничего не имею. Или против тех же фермеров. Они должны быть. Просто раньше они были далеко, а теперь — совсем рядом.
— Все течет, — говорил тролль. — Все меняется. Вот мой деверь, который Сланец… Лесопилка! Сам подумай, тролль, управляющий лесопилкой! Ты бы видел, во что он превратил Тенелесье!
Коэн удивленно поднял голову.
— Это какое Тенелесье? То самое, где живут огромные пауки?
— Живут? Нет там больше никаких пауков. Одни пни.
— Пни? Пни?Слушай, такой отличный лес был. Ну… темный, зловещий — настоящий, одним словом. Таких зловещих лесов, наверное, и не осталось больше. Помню, тебя там до самых костей пробирало…
— Что, по острым ощущениям соскучился? Так я тебе их обеспечу… Сланец там теперь елочки сажает, — фыркнул Слюда.
— Елочки?!
— Это не его идея была. Он березу от дуба не отличит. Это все Глинина затея. Он его уговорил.
У Коэна закружилась голова.
— Что еще за Глина?
— Я же рассказывал — у меня тридеверя. И Глина тоже в купеческом деле. Так вот, он сказал Сланцу, что, если землю заново озеленить, ее легче будет продать.
Последовала долгая пауза — Коэн переваривал услышанное.
— Тенелесье нельзя продавать, — наконец промолвил он. — Оно же общее, то есть ничье.
— Во-во. Так Глина и сказал: поскольку оно ничье, почему бы его не продать?
Коэн ударил кулаком по парапету. Один из камней поменьше вылетел и покатился в ущелье.
— Извини, — виновато промолвил он.
— Ничего страшного. Сыплется мост, сыплется…
Коэн повернулся к троллю.
— Да что ж это такое творится?
— О да, я свое дубиной отмахал…
— Мы вроде сражались за светлое будущее, за справедливость и все прочее. По крайней мере нам так говорили…
— Ну, лично я сражался потому, что мне так велел большой тролль с хлыстом, — пожал плечами Слюда. — Но я понимаю, что ты имеешь в виду.
— Я имею в виду, мы же не за фермы эти сражались и не за елочки. А?
— Жалкий тролль под жалким мостом… — Слюда повесил голову. — Мне правда очень неудобно, ты в такую даль тащился…
— И был ведь какой-то король, — задумчиво промолвил Коэн, глядя на речку. — И, кажется, волшебники были… Насчет их не уверен, но король точно был. Хотя я с ним ни разу не встречался. Знаешь, — усмехнулся он вдруг, — я даже имени его не помню. Помню, сражались мы за короля, а вот как звать его, нам так и не сказали…
Примерно через полчаса лошадь Коэна выехала из мрачного леса на безжизненную, продуваемую всеми ветрами вересковую пустошь. Какое-то время она шла молча, а потом спросила:
— Ну и сколько ты ему дал?
— Двенадцать золотых монет.
— А почему именно двенадцать?
— Потому что больше у меня не было.
— Да ты совсем свихнулся.
— Когда я был совсем молодым, начинающим героем-варваром, — ответил Коэн, — под каждым мостом жил тролль. А стоило заехать в такой вот мрачный лес, как тебе на голову сваливалось не меньше дюжины гоблинов. — Коэн вздохнул. — Интересно, что с ними случилось?
— Ты, — хмыкнула лошадь.
— Гм-м… в чем-то ты права. Но я думал, так будет всегда. Всегда будут темные леса, неприступные горы…
— Слушай, сколько тебе лет? — спросила лошадь.
— Понятия не имею.
— Наверное, достаточно, чтобы ума набраться.
Коэн лишь пожал плечами, зажег новую самокрутку, втянул дым — и судорожно закашлялся, аж слезы из глаз хлынули.
— У тебя совсем мозги размягчились!
— Ага.
— Последние доллары троллю отдал!
— Ага.
Коэн выпустил струю дыма в сторону садящегося солнца.
— Но чего ради? Чего ради ты это сделал?
Коэн поглядел на небо. Алый горизонт был холоден, как склон преисподней. Ледяной ветер пронесся по пустоши, взметнул остатки коэновских волос.
— Ради того, что должно быть, — ответил он.
— Ха!
— Ради того, что было.
— Ха!
Коэн взглянул вниз.
Усмехнулся.
— И в обмен на три адреса. Однажды я помру. Однажды, но не сегодня.