Дорога Короля
Шрифт:
Но думала Лета совсем о другом. Здесь сплелись странные нити, которые соединить воедино могла только опасность. Отпрыски землепашцев и пастухов, воинов и знатных семейств — они сошлись вместе случайно, но, похоже, уже успели объединиться. Случайно ли?
«Нет, — думала она, — скорее всего, случайностью это не было!»
Они принесли миски и выстроили их в ряд на столе. Некоторые посудины были металлические, покрытые царапинами и щербинами, потемневшие от времени; эти они, должно быть, нашли в замке. Но рядом с ними стояли и мисочки из коры, ловко сшитой с помощью тонких
— Это, наверное, для вашего часового? Я с удовольствием ему отнесу.
И, прежде чем кто-нибудь успел возразить ей, вышла из столовой. Тьма вокруг была такая густая, что ее не мог рассеять слабый свет вделанных в стены шаров, но Лета шла уверенным шагом человека, который отлично знает дорогу, и, выйдя за ворота замка, легко нашла лестницу и поднялась на стену.
— Не стоит зря размахивать ножом, — спокойно сказала она, скорее услышав, чем увидев движение руки Гуртена. Она чувствовала, что он прячется рядом, среди камней. — Вот твой ужин, часовой. И твоя смена.
Он вышел к ней из темноты, словно и сам был сгустком тьмы. Посох в левой руке Леты слабо светился. Гуртен сразу же потянулся к миске, но ножа из руки так и не выпустил. Лета сделала вид, что не замечает его напряжения и тревоги. Взмахнув посохом, она провела им по внешнему краю парапета, который немного защищал их от залетавшего на крепостную стену морского ветра.
— Смотри: вот так устанавливают защиту, Гуртен. Обещаю тебе, что сторожить этой ночью никому больше не придется. Так что идем вниз: нам еще нужно о многом поговорить всем вместе…
Она прямо-таки физически ощущала острую неприязнь, исходившую от него. Что ж, естественно. До сих пор руководящая роль, безусловно, принадлежала ему: лишь он один кое-что понимал в военных искусствах и сумел научить этому других детей.
— О, властелин щита, — Лета намеренно сказала это на языке древних, — всему свое время; время покрывать свои клинки кровью врага и время думать, как еще лучше заострить свои клинки, чтобы убить еще больше врагов.
— Верно, клянусь дубом, ручьем, бурей и огнем!.. — Гуртен произнес это на языке древних.
Лета одобрительно кивнула, хотя вряд ли он сумел это увидеть в такой темноте.
— И я клянусь — мечом и посохом, рогом и короной! — Старинные слова удивительно легко слетали сейчас с ее уст. А ведь в иные времена они звучали здесь повсеместно… — Итак, воин, ты, кажется, уже успел сделать пару шагов по этому пути?
— Мой хозяин был из Дома Уйе. И когда нас во время обряда посвящения опоясывали мечами, он тоже произносил эти старинные клятвы.
«Опоясывали мечами, как настоящих мужчин! — думала Лета. — До чего же, наверно, это было жестокое и страшное время, раз мальчишек приходилось считать мужчинами!»
Но лишь жестокое время и могло заставить ее оказаться здесь.
— Значит, тебе известно, что это обитель мира и покоя?
Она услышала легкий шелест клинка, посылаемого обратно в ножны.
— Госпожа моя,
— Вот как раз об этом я и хотела с вами поговорить, посоветоваться. Идем же…
Гуртен колебался; ему не хотелось признавать, что взятая им на себя обязанность более не является необходимой. Но Лета уже пустилась в обратный путь, как бы говоря этим, что никаких сомнений тут и быть не должно. И Гуртен последовал за нею.
Остальные дети собрались в кружок у очага. Орффа и Марсила одновременно и с удивлением посмотрели на вошедшего Гуртена, но Лета поспешила объяснить:
— Я поставила там хороших сторожей! Им доверять можно. А нам сейчас важнее все спокойно и неторопливо обсудить.
Она старательно подбирала слова, чтобы эти дети поняли ее сразу, ибо в их избранности у нее не оставалось уже ни малейших сомнений.
— Времена меняются. Но времена года, неизменно сменяя друг друга, остаются прежними. — Лета начала разговор, только когда все покончили с едой и вымыли свои миски. — Морские ветры возвещают наступление зла. Когда-то, очень давно, из этого дворца можно было управлять ветрами и погодой… Но теперь это, — она указала на огонь в очаге, — понадобится нам днем и ночью. Как и пища…
— Мы все время делаем запасы! — довольно резко, даже с вызовом сказала Марсила. — У нас и кладовая есть.
Лета кивнула.
— В этом я и не сомневалась. Но одного собирательства мало. Нам нужны более солидные запасы еды. Могут, скажем, начаться страшные многодневные метели, что вполне возможно, и тогда на вес золота будет каждая крошка съестного, каждый прутик хвороста. Очень полезно также собрать кое-какие лекарственные травы, ибо некоторые, довольно жестокие, недуги приходят вместе с переменами в погоде, вместе с холодами.
На противоположном конце стола возникло движение: это Алана, взяв на руки уснувшего Робара, решила перенести его на постель, поближе к огню.
Гуртен наклонился вперед и в упор посмотрел на Лету.
— Кто мы тебе? — хрипло спросил он. — Мы не принадлежим к твоему народу, — он посмотрел на своих товарищей, — мы не из одного Дома, да и кровными узами с тобой не связаны. Мы не предъявляем тебе никаких претензий, госпожа моя. Но клятвы, подобной той, какую дает вассал своему сюзерену, мы тебе давать не собираемся.
— Почему вообще ты оказалась здесь? — спросила Марсила задумчиво, опершись подбородком о руку, поставленную на стол. — С тех пор как умерла королева Фотана, не оставив после себя дочери, которая могла бы принять у нее бразды правления, о представителях твоего народа даже слухов никаких не было. И в итоге королевство оказалось раздробленным из-за бесконечных споров лордов и дам-воительниц между собой. А рассказы о вас превратились в полузабытые легенды. В нас же нет ни капли того могущества, каким в давние времена обладал ваш народ… Правда, Ласта… Она дважды благодаря своим снам спасала нас от опасности. Но у нашего народа были — и есть — свои мудрецы. Иные, чем вы. А потому ответь: почему ты пришла сюда и говоришь с нами как хозяйка этого замка?