Дорога любви

Ли Эйна

Она немедленно проснулась.

– Что происходит?

Томас молча кивнул на ствол ружья. Роури вскрикнула, затем, узнав обладателя ружья, радостно улыбнулась.

– Папа! – Мигом вскочив на ноги, она бросилась в объятия отца.

Несколько секунд старик бережно ее обнимал, затем отступил назад и нахмурился.

– Ну и нагнала ты на меня страху, дочка. – Однако его сердитый вид не мог скрыть, как он рад снова найти свое сокровище.

Томас поднялся на ноги, заметив, что несколько человек на лошадях внимательно следят

за каждым его движением.

– Тебе надо кое-что мне объяснить, парень, и очень быстро, – прорычал Коллахен. – Мне не нравится, что я нашел тебя обнимающим мою дочь. Что, черт побери, вы двое здесь делали? – В его глазах снова появилась угроза. Томас, как истинный джентльмен, не стал уточнять, что обнимал не он, а обнимали его. – И где Пит? Его пегая вернулась на ранчо одна, – продолжил Коллахен.

– Черт побери, я здесь, – буркнул Пит, подходя ближе. – Нельзя отойти на минутку, как ты тут же поднимаешь шум, Ти Джей.

Томас повернулся было, чтобы возразить, но сообразил, что имеется в виду другой Ти Джей.

– Кто ты, черт побери? – спросил его Коллахен.

– Меня зовут Грэхем. – Сделав несколько шагов вперед, Томас протянул руку, но владелец ранчо на этот жест внимания не обратил.

– Папа, так ты не знаешь, что случилось! Мистер Мэрфи говорил, что он сообщит тебе обо всем.

– Какой Мэрфи? – удивился Коллахен.

– Калеб Мэрфи. Машинист с «Юнион пасифик», – осмелился вставить Томас.

– Железная дорога! – буквально взорвался Коллахен. – Я должен был понять, что все это подстроила железная дорога!

Роури слышала уже достаточно много речей против железной дороги, чтобы сейчас выслушивать еще одну.

– Послушай меня хоть раз в жизни, папа, – громко сказала она. – Доктор Грэхем спас жизнь Питу. Если бы не он, то и Пит, и я были бы сейчас мертвы. Мы должны быть ему очень благодарны.

Но Ти Джей Коллахен не принадлежал к числу людей, которые быстро меняют свое мнение, особенно в присутствии подчиненных.

– Похоже на то, что ты уже отблагодарила его. Обвинение было незаслуженным, но положение, в котором их застали, было довольно двусмысленным. Смутившись, Роури повернулась к Томасу, чтобы он сказал что-нибудь.

– Вы ошибаетесь, сэр. Это было совсем не так, как выглядело.

– Папа, Пита ранили, и, если бы поезд с этими людьми не подоспел вовремя, мы бы сейчас были уже мертвы. – Она отбросила назад волосы, упавшие ей на лицо. Коллахен в изумлении разинул рот, увидев коричневый шрам, пересекающий ее лоб.

– Если ты не хочешь выслушать свою дочь, Ти Джей, то, может, хотя бы взглянешь на нее, чтобы понять, что с нами случилось, – произнес Пит.

Родительский гнев разом улетучился, когда Коллахен увидел раны дочери. Было достаточно светло, чтобы разглядеть синяки и ссадины на ее лице и руках. Не скрывая, как он поражен, Коллахен протянул свои ручищи, чтобы взять в них израненные лапки доченьки.

– Боже мой, девочка моя, что с тобой случилось?

Разом утратив весь свой боевой пыл, Коллахен внимательно выслушал ее историю. Когда она произнесла: «На нас напали индейцы», – он обнял ее, защищая, как делал это, оберегая свою радость всю ее жизнь. Она уткнулась носом в его плечо.

– Я так испугалась, папа.

Поскольку все взгляды были устремлены на этих двоих, никто не заметил, как из-за деревьев вышел какой-то высокий человек.

– Увидел костер и решил, что это твой огонь, доктор, – громко сказал он Томасу.

Разглядев говорящего, всадники поспешно схватились за «кольты». Но человек повел винчестером, не очень широко, но достаточно убедительно.

– Не делайте этого, ребята. Если вы, конечно, не подобрали себе в этих горах место для могилки.

Коллахен кивнул, и всадники опустили руки. Никто из них не хотел искушать судьбу, которую олицетворял в данный момент Кин Маккензи.

– Что ты здесь делаешь, Маккензи? – прорычал Коллахен.

– Пришел проведать доктора и Роури. – Он чуть заметно ей поклонился. – Доброе утро, Роури. – Его голос стал заметно мягче.

– Привет, Кин, – негромко ответила она.

– Пит, ты уже способен держаться в седле? – спросил Коллахен. – Мы привели твою пегую.

– Я бы не советовал вам пока ездить верхом, Пит, – заметил Томас.

– А я бы посоветовал вам, доктор, – хмуро буркнул Коллахен, – не лезть со своими советами в дела «Округа Си». Я вам благодарен, конечно, за все, что вы сделали для Роури и Пита, но вы – это железная дорога. А значит, ваше присутствие здесь нежелательно. – Он помог Роури забраться в седло и сел позади нее. Затем обернулся, и в его глазах мелькнула злость. – Что касается тебя, Маккензи, то ты должен убраться из «Округа Си» до рассвета. Если будешь продолжать здесь шляться, то мои люди пристрелят тебя, как только увидят. Я дам им такой приказ.

И Коллахен вместе со своим отрядом поскакал прочь.

Когда пыль из-под копыт улеглась, Томас присвистнул:

– Значит, это был сам Коллахен! – И он вспомнил недавнее предупреждение относительно этого человека.

Маккензи никак не отреагировал на его слова. Он только произнес:

– Я должен привести свою лошадь, – и исчез в деревьях для того, чтобы минутой позже появиться, ведя за собой серо-коричневого мерина. – Голоден, доктор? – Он протянул Томасу кусок вяленого мяса.

Томас охотно принял угощение.

– Наверняка у тебя и кофе найдется?

– Пожалуй, – не стал упрямиться Маккензи и вынул из седельного вьюка мешочек с молотым кофе и кружку.

– Сделай кофе, пока я расседлаю Дюка.

– Коллахен приказал нам покинуть это место, и похоже, что он не шутил, – заметил Томас, увидев, что Маккензи собирается здесь переночевать.

– Да, я тоже так думаю, – спокойно ответил Маккензи. – Но у нас еще есть пара часов, чтобы вздремнуть. Мы отправимся в путь с рассветом.