Дорога на Торхольм

Соларстейн Варди

Вечером, когда наконец все вернулись, Влад подбил результаты дня. На исследованных территориях разведчики обнаружили два охотничьих домика, одну землянку и одно небольшое поселение со смешанным населением из гномов, людей, орков и даже гоблинов. Судя по всему, это была какая-то банда. Также были обнаружены следы еще двух ватаг, судя по следам состоящих исключительно из людей. Движение по дороге было не то чтобы особо оживленным, но со своим собственным ритмом. За день в обе стороны через брод переправилось три каравана, четыре крупные компании, вроде их собственной, и пять групп по три-четыре человека. Одну из групп взяли в плен при скоротечном столкновении со встречным караваном. Вторую группу перебила одна из ватаг, нагнав по дороге. Жизнь в лесу била ключом. Но самые интересные вещи рассказал Хаген, вернувшийся уже

поздно ночью. Его задачей было отследить деятельность населения замка. Судя по наблюдениям Хагена, замок служил местом ночевки для проходящих караванов, находясь в нескольких сотнях метров от тракта и будучи построен на крутом холме. Однако не каждый караван оставался в нем на ночь. Один из наблюдаемых караванов, прошедший мимо замка днем, пошел сразу к броду, видимо, рассудив, что терять полдня, растрачивая его на радушие обитателей замка — неразумно. Но самую интересную вещь Хаген рассказал в конце своего доклада. Он успел скрытно выйти к замку как раз тогда, когда его ворота покидала последняя повозка уходящего на восток каравана. Через некоторое время замок покинул одинокий всадник, поскакавший по хорошо расчищенной, но малозаметной тропе куда-то в лес. Следом за ним из замка на рысях вылетело еще шесть десятков всадников. Хаген с интересом обошел полукругом загадочный замок и исследовал это лесное скоростное шоссе. Вокруг замка было метров сто-сто пятьдесят вырубленного пространства, но подход к этой дороге был хорошо замаскирован молодыми елками. Сама тропинка отходила от замка по касательной и поэтому была мало заметна. Больше ничего не происходило до самого вечера. Только проходили по дороге ватаги и еще парочка караванов. Ближе к вечеру, однако, всадники вернулись в замок, и их было уже под сотню. Каждый вел в поводу еще одну лошадь, тяжело нагруженную какой-то кладью. Хаген не мог дать сто процентов, но он был уверен, что кладь эта была с того самого каравана, который ушел утром. Через час в замке началась дикая оргия. Слышались женские вопли, дикие выкрики, звон битой посуды и звуки драки.

— Да, — высказал конунг. — Вертеп, он и в Африке вертеп. Вот, значит, как тут живут, живой и яркой полной жизнью, а дышат неразбавленной свободой. И все это до предсмертных судорог. Значит, завтра — всю разведку на дорогу. Нам надо на восток, все равно придется идти мимо этого разбойничего гнезда. По лесу не будем куролесить не зная дороги. Мы присоединимся к подходящему каравану, но будем настороже. Другого выхода нет.

— Но если мы присоединимся к каравану, не будет ли наша судьба такой же, как у того каравана, о котором нам рассказал Хаген? — подал голос вечно находящийся "контро" к конунгу во всех вопросах Мудрый Скарви. — Или мы, избранные люди Маниту, как мыши-полевки будем красться по лесу, опасаясь даже собственного хруста под лапками?!

Влад скрипнул зубами. Скарви был прав. Присоединяясь к каравану, они становились зависимыми от проводника и лишались самого сильного козыря — своей временной "невидимости" для всех остальных обитателей леса. Мысль конунга сыграла в сторону более активной жизненной позиции. Свой пиар на весь континент он решил начать прямо отсюда.

— Хорошо. Мы сделаем вот как…

Вожак небольшой ватажки разбойников Мадерик, носящий знаковое погоняло Хрипатый, не сразу понял, что произошло. Его разбудили вместе с утренней росой пинком под ребра, предварительно буквально вышвырнув из шалаша. Его товарищи сидели на полянке, связанные по рукам и ногам и с кляпами у некоторых во рту. Рядом с ними прохаживалось человек десять, одетых буквально с иголочки, в отличных эльфийских кольчугах, вооруженных луками, арбалетами, мечами и кинжалами. Страшная мысль посетила мечущийся в панике мозг Хрипатого: "Один из эльфийских королей решил наложить руку на Колючий Лес. Нам конец. Вздернут, нет, принесут в жертву как разбойников". Но затем Хрипатый засомневался — уж о такой операции в самой глубине Колючего Леса знали бы давным-давно. Это же три армии надо загнать в этот дремучий лес, чтобы хоть чего-нибудь добиться, и не факт, что хоть один человек из этих армий отсюда выйдет живым. Хрипатый поймал взглядом отчаянный взор Червячка, который с надеждой смотрел на вожака. Но, учитывая то, что Червячок этой ночью был назначен часовым, Хрипатый посмотрел на него в ответ с яростной гримасой. Тот скукожился и поник окончательно. Никого не

волновало, что Червячок с самого появления в ватаге Хрипатого, то есть уже как два месяца, был на испытательном сроке и должен был постоянно сторожить всю ватагу ночью. До появления следующего новичка.

Перед связанными разбойниками вышел уже немолодой воин в странной кольчуге из сложенных черепицей кусочков металла.

— Господа! — с апломбом начал этот оратор. — Принц Нюкаэль, — и он махнул рукой в сторону, куда все автоматически посмотрели и увидели чрезвычайно молодого, очень смазливого эльфа, но при этом вооруженного до зубов и скалящегося в мерзкой плотоядной улыбке. Принц стоял в окружении четырех огромных широкоплечих людей-воинов, с необычными арбалетами в руках. Пока все разглядывали эту диковинку, человек в пластинчатом доспехе продолжал вещать:

— Достославный принц ищет наемников для прибыльного дела. Он намерен доказать свою доблесть при дворе славным деянием в знаменитом Колючем Лесу. Для этого он хочет совершить подвиг. Вы вольны выбирать. Или подвиг и награда, или…

И воин сделал характерный жест у шеи.

Разбойники переглянулись, потом разом поглядели на Хрипатого. Хрипатый думал недолго. А чего тут думать?

— Согласные мы, — хрипло прохрипел Хрипатый. — Но добычу делим по договору, по головам. — Попытался схитрить он. Судя по всему, отряд у принца небольшой, а его дюжина была если не третью, то точно четвертью в будущем сводном войске. Хотя, если согласятся на такие условия, сразу как в руках окажется оружие — надо будет бить. С такими обещаниями обычно платят клинком в спину.

— Вам заплатят жалование, — провозгласил воин. — В случае успеха дадут премию. Но на процент даже не рассчитывайте. А для не согласных на эти щедрые условия у нас найдется веревка и сук.

Хрипатый облегченно выдохнул. Значит, убивать не будут.

— Согласные мы…

— Хорошо. Приводите себя в порядок. Через два часа ждем у брода. А мы пока навестим вашего соседа по лесу. С аналогичным предложением. Как его там кличут? — спросил вербовщик.

— Его имя Андрилл, но зовут его все — Морской Хвост, — решил пойти на сотрудничество Хрипатый. — Он раньше моряком был на галере.

— А тебя как самого зовут…сержант? — проявил недюжинное участие в судьбе своего нового соратника собеседник в странных доспехах. — Мое имя Вальдур.

— Мадерик, сэр. Мое имя Мадерик.

Через два часа у брода, в развалинах, расположились ровно пятьдесят человек. Тут была банда Хрипатого, нынче ставшего сэром сержантом Мадериком, и немного помятая ватага Андрилла. Сам Андрилл тоже щеголял в сержантском звании и со свежим колоритным фингалом. Видимо, уговоры присоединиться начались с небольшой схватки.

Когда Вальдур подошел к ватаге Мадерика, чтобы что-то сказать, новоявленный сержант сочно и метко сплюнул ему на ногу с полутораметрового расстояния. Народ с интересом подобрался, держа руки поближе к оружию.

— Меткий выстрел! — похвалил своего сержанта Вальдур. — Молоток!

С этими словами, не сходя с места, он неожиданно выхватил "стечкин" и выстрелил в верхушку шлема Мадерика. Тот слетел с его головы, пробитый насквозь. Сам Мадерик, хоть и был человеком храбрым, отшатнулся, зажимая руками уши. Неожиданный грохот и вспышка выстрела испугают любого, тем более ни разу не сталкивавшегося с ничем подобным бандита.

— А теперь стреляю я! — произнес только сейчас конунг. Он не копировал свое поведение из боевиков, где сначала громко кричат, потом косо стреляют, а сразу бил на поражение, и потом уже произносил эпохальные фразы. — Мы квиты? Квиты, я спрашиваю?

Бывший глава шайки сначала выпрямился, потом, сделав абсолютно непринужденный вид, сел, опираясь спиной на полуразрушенную, покрытую мхом стену.

— Будем считать, что квиты, — процедил он.

— Квиты, сэр, — напомнил о субординации конунг.

— Как скажете, сэ-э-эрр, — многозначительно ответил сержант.

Народ, с шумными выдохами, снимал руки с рукояток ножей и мечей. Арбалетчики опустили оружие.

— Вот что, сброд! — Зычно заорал Вальдур. — Вы призваны на службу к его высочеству принцу Нюкаэлю, и клянусь Маниту, я сделаю из вас настоящих солдат.

— Опять поганая муштра, — прохрипел вполголоса Мадерик. — Как оно все меня достало.

Как ни тихо Мадерик по кличке Хрипатый сказал свои слова — но его услышали все, и Влад в том числе.