Дорога на запад
Шрифт:
Глаза Кевина блеснули:
– Послушайте, шериф, я хочу сказать вам одну вещь. Ваш распроклятый так называемый берсеркер теперь не сможет ни сидеть, ни стоять на двух ногах. Его левая нога теперь будет некоторое время его беспокоить, а в заднице у него появилась еще одна дырка!
– Ты и представить себе не можешь, с каким облегчением вздохнут жители Вейла, узнав об этом, - перебил шериф.
– Ступайте в преисподнюю, шериф.
– Ругаться на шерифа нехорошо.
Кевин отвернулся. Ухмылка шерифа выглядела больше обеспокоенной, чем сердитой.
– Как ты думаешь, это действительно был берсеркер?
Кевин с раздражением хмыкнул в ответ:
– Объясните же мне разницу между берсеркером и здоровым рассерженным мужчиной, у которого вдобавок мозгов не больше чем у красной белки!
– Чем они были вооружены, эти бандиты?
– Снежками!
– отрезал Кевин.
– Чем они, по-вашему, могут быть вооружены?
– Понятно. Я снова приду поговорить с тобой, когда ты будешь чувствовать себя лучше.
– Это маловероятно. Где здесь найти приличного оружейника?
– У Переправы, в Кроссривер. Его зовут Артур.
– А где конь?
– В казармах. И твои доспехи там же. Ты что, собрался на перевал прямо сейчас? Или завтра утром тоже еще не поздно?
– Сколько я должен этому лекарю?
– Спроси у него.
– Шериф шагнул к двери, но внезапно остановился и повернулся к Кевину, упершись в него прямым напряженным пальцем: - А теперь послушай меня, могучий рейнджер! Готовится что-то нехорошее, и я не желаю, чтобы еще и ты вмешался в это, когда поскачешь обратно в горы с мечтой о мести и репьями в заднице! Понятно? Способен ты уяснить это своей дубовой башкой?!
Некоторое время они смотрели друг на друга, затем шериф закричал так, что в соседних комнатах забеспокоились другие пациенты:
– Если мне только покажется, что ты направился к Проходу, если я только увижу, как ты уставился в том направлении, я прикажу запереть тебя так крепко, что ты и дышать будешь через щелочку! Не будь тупым болваном и не нарывайся на неприятности только потому, что тебе слегка вытрясли серу из ушей. В следующий раз они вышибут тебе мозги! А теперь ложись и держись подальше от всего этого!
Шериф было повернулся, чтобы уйти, но снова остановился на полдороги:
– Я тебе скажу кое-что еще! В то время, пока ты потрясал мечом у Скалы-Замка, в Северном Проходе вырезали целый караван! Как это тебе понравится?!
Шериф выскочил из комнаты и врезался в Мазера, который чуть не подпрыгивал, от возмущения заламывая руки.
– Люкус! Шериф! Умоляю, здесь же больные!
– Так оно и есть, прах вас побери! Дай этому придурку что-нибудь, чтобы он стал спокойным, как тележное колесо, Мазер. И если в ближайшие десять дней я вдруг встречу его в городе, он попадет к тебе с новыми увечьями!
Кевин погрузился в омут горьких и неприятных воспоминаний. Некоторые из них были размытыми, а некоторые - ясными и острыми, как ледяные сосульки. Снова и снова перед его мысленным взором бушевала схватка, снов вспоминался каждый сделанный шаг, каждый застывший образ. Кевин снова и снова наносил и пропускал удары, тщательно припоминая мельчайшие подробности стычки, и снова прокручивал воспоминания в памяти целиком туд и целиком - в обратном направлении.
Порой в его голове звучали комментарии Раскера и Сэнтона, словно они просматривали его воспоминания вместе с ним...
– У тебя, Кевин, - говорил Раскер, - есть один недостаток, который однажды тебя просто убьет. Ты не можешь воспринимать вещи так, как они есть. Ты воспринимаешь все, что видишь и что делаешь, так, как настроен твой мозг. Но пока ты не увидишь истины, ты не сможешь стать ее частью.
Кевин заворочался на койке, хмурясь, даже сейчас ощущая разливающийся на спине жар.
– Что до твоего поведения, парень, то ты ходишь по узкому лезвию, по самой границе между уверенностью и дерзостью. С одной стороны, ты знаешь, что ты можешь, а с другой стороны, ты воображаешь, что сделаешь это лучше, чем кто бы то ни было! Истина же состоит в том, чтобы разглядеть разницу. И тебе лучше понять эту разницу до того, как ты превратишься в шакала, который рыщет в поисках пищи по дорогам...
И тут же последовал наглядный урок - Раскер внезапно и сильно ударил его по голове шестом. Кевин, слегка оглушенный, отступил назад, и Раскер кивнул.
– Возвращайся в круг и скажи мне точно, что сейчас произошло.
Кевин вернулся в круг, принял стойку и сказал:
– Вы меня ударили.
– Отличное начало. И как это у меня получилось?
– Вы были сердиты и...
– Кевин вынужден был уклониться от нового удара.
– Неверно!
Кевин быстро взвесил ситуацию, постаравшись проанализировать ее:
– Вы держали шест в правой руке, но не за конец, а на две третьих высоты. Когда вы взмахнули рукой, то заставили обратный конец шест развернуться и попасть мне в голову.
– Ну и?..
Кевин пожал плечами, и Раскер хмуро взглянул на него.
– Правда, парень! Ты не видел удара! Ты не уклонился! Согласись, что это твоя вина! Ты ничего не сделал! Ты стоял, как вчерашняя собачья куча, и позволил мне попасть тебе в голову! Твои мозги не обратили на это внимания! И удар, который ты получил, - это твоя вина. Пойми это! Шест шел прямо на тебя, но ты не понял этого, а уклониться у тебя не хватило реакции.
Раскер повернулся и пошел прочь, но внезапно остановился и снов повернулся к Кевину:
– Я могу извинить тебе недостаточную реакцию, в конце концов, это моя вина - недостаток подготовки, который можно исправить. Но то, что твои мозги неправильно оценивают ситуацию - в этом виноват только ты!
Затем наступила очередь Сэнтона:
– Решать проблемы очень просто, если ты сумеешь правильно сделать первый шаг. Вся беда в том, что мало кто задумывается о том, чтобы научиться правильно делать это.