Дорога на Землю
Шрифт:
— Причина как раз была — нарушение договора, но убивать детей действительно как-то неудобно. Ладно, оставим это. Что сделано, то сделано. А что будет — на тебе. Ты обязан теперь ехать туда и наводить порядок. Еще не хватает, чтобы начались междоусобицы. Можно временно еще и заставы из младших поставить. Мы ж не просто так, а в помощь. Им надо устраиваться, а младшие помогут с патрулями. Такие вещи незаметно любят становиться постоянными, и наше присутствие там будет освящено древней традицией.
— Я-то непременно поеду, — согласился Зверь, — и наших данников из крыс в помощь возьму, у них свои счеты с левобережными, но вот пустить истинного оборотня, Пинающего Медведя, в Славянск и его окрестности… Как бы он там дров не наломал.
— Ну хочешь, — спросил я, — страшную тайну открою? Даже две?
— Ну и?
— Первая, и очень ужасная, состоит в том, что чем больше нас становится, тем больше приходится доверять заместителям.
— Такая же содержательная и вторая тайна?
— Зря насмехаешься. Ты Вожак. И твое дело раздавать указания. Командир дивизии лично полки в бой не водит. А вот планы наступления и обороны именно его дело.
Леха кивнул, соглашаясь.
— Ну так вот, насчет второй тайны. Ты знаешь, что пауки одно время отказывались передавать язык и профессиональные навыки от людей обитателям рощ? Находили сотню причин, чтобы отказать? А потом опять стали этим заниматься?
— В первый раз слышу, — удивился Леха.
— Ага! — обрадованно воскликнул я. — Есть еще вещи, которыми тебя можно удивить. Слушай внимательно и не вздумай на меня ссылаться. Это всплыло совершенно случайно и только потому, что я не для мебели существую. Заходят ко мне посоветоваться некоторые товарищи. Я не кто-нибудь, а глава семейства Пост, наиболее приближенный к Вожаку, имеющий в женах человека и в друзьях тоже. Многие еще знают про то, что я первый на этом направлении, так что смеяться не буду.
— Короче можешь?
— Запросто. Мы всегда применяли этот метод на своих. Таких же оборотнях. Даже если вид другой — воспитание схожее. А здесь получается легкая нестыковка. Невозможно взять язык и опыт и не зацепить связанные с этим вещи. Некоторые человеческие понятия не имеют у нас аналогов, и наоборот. Получилось, что невольно идеи попадали в голову клиента.
— А теперь более внятно!
— Что такое Федерация? — риторически спросил я. — Если подумать? Ужасный мир чистогана, золотого тельца и рыночной экономики. Впрочем, славяне не лучше. Между прочим, Народ страшно патриархальное общество, где деньги отсутствовали полностью. Обмен был, но четких цен не было. Рощи вполне обеспечивали себя всем необходимым. Каждый оборотень получал от донора кое-что лишнее. Тем более что брали еще дополнительно и профессиональные навыки. Не наложение памяти, — я постучал себе по голове, — а в зависимости от реципиента его частичный опыт жизни. Все происходит на бессознательном уровне и к внушению никакого отношения не имеет. Обычные простейшие вещи. Оборотню совершенно не приходило в голову, откуда он знает, сколько надо платить в баре за выпивку и как начисляется зарплата. Все эти брутто, нетто, командировочные… Он прекрасно умеет переводить всякие метры в футы, галлоны в тонны, не задумываясь. Пользуется жизняком и спускает воду в унитазе, даже если раньше в глаза не видел подобных вещей. Все это не особо проявлялось, пока они находились на учебе, но дома, среди своих, у очень многих вылезло наружу. Некоторые вдруг обнаружили, что у них появились разные забавные привычки, вроде того, что они вдруг решили праздновать Новый год. Ничего особенного, набрались там, но раньше бы и не вспомнили — не наш обычай. Другие резко ударились в экономическую деятельность, и практически у всех пропало настороженное отношение к людям. Они уже не воспринимались как чужаки.
Наше счастье, что первоначально мы имели дело с военными профи — все-таки у них имеется четкое понятие о воинском долге, присяге и чести. Я как-то не горю желанием проверить, но вполне возможно, что, получив опыт от профессионального вора, можно и начать относиться соответствующе к чужой собственности.
Лехина реакция последовала незамедлительно.
— Не вздумай, — резко откатываясь от стола в офисном кресле на колесиках при виде сжатой в кулак руки Вожака, — мы тут одни. И я не постесняюсь ответно в морду дать. Чего взбесился? Претензии точно не ко мне. А так… ничего страшного не произошло. Ты хотел нормального сосуществования с людьми? Ты его получил.
Леха разжал кулак, а я продолжил:
— Новые идеи и так будут внедряться, но потребовалась бы палка. Ты понятия не имеешь, чего мне стоило не допустить крови, когда люди с первой же баржи начали объясняться, как они привыкли, через слово по матери, а кое-кто понял. И сколько я говорил, прежде чем до иных умников дошло, почему я требую производить не только на собственное потребление, но и на продажу и как потом прибыль делить. Они не тупые, они были не заинтересованы. Получил собственную винтовку, и больше ничего не надо. А жизнь изменилась, и многим этого уже мало. Если мы хотим остаться независимыми от людей, необходимо быть и экономически развитыми. Денежные отношения хороши до тех пор, пока кому-то не придет в голову, что деньги важнее Клана. Значит, только постепенное врастание под контролем, при сохранении важнейших понятий. Если кто-то посмеет наплевать на закон, клятву и честь — я стесняться не стану и у всех на глазах повешу. Только так. А если у меня кто-то имеет отношение к большим деньгам, он у меня вот здесь. — Я показал сжатый кулак. — Лучше сразу назначить своего, чем иметь потом проблемы. А имущественное неравенство будет неизбежно. Уже есть. Вот нищих не будет. Для тех, кто не может за станком или с техникой работать, есть земля, есть река, есть стада, есть охрана. Все при деле.
— Теперь, — на глазах успокаиваясь, сказал Леха, — сделай одолжение, поясни, что за намеки про Пинающего Медведя.
— С ним все абсолютно в полном порядке, — сказал я, возвращаясь к столу. — На людей бросаться не будет, что и требуется. После меня, — очень скромно поясняю, — самый лучший кадр в твоем ведении. У нас просто разная специализация, но он ничуть не глупее.
— Ближе к теме, — командным голосом скомандовал Леха.
— Еще в самый первый раз, — вздохнув, сказал я, — когда мы были в Федерации, меня Кремер попросил перед самым отъездом научить его нашему Языку. В надежде на дальнейшее плодотворное сотрудничество я не стал отказываться и привел Следака. А Следак совсем не дурак, хотя и любит изображать тупого, и, как почуял странности, пришел ко мне. Не то чтобы он людей вдруг резко полюбил, но раньше старался держаться от них подальше, а тут вдруг запах стал воспринимать нормально. Прямо как у оборотня другого вида. Совершенно не мешает при случае выпустить кишки, но враждебности без причины нет. Я заодно прощупал и остальных. Двадцать бойцов — вполне достаточно, чтобы выводы сделать. Прямой опасности нет, а польза имеется. Может, какие-то тонкости я и упустил, но у меня было три года на наблюдение. Через год это просекли и пауки. Скорее всего, через Разрезающую плоть, она первое время много этим занималась для своих учеников. Пришла ко мне Черепаха и невинно предложила в дальнейшем передавать Язык новичкам через псов-оборотней. А лучше вообще нормально учить. И полезнее для развития мозгов, и все-таки специалистов, способных на это, на весь Клан только трое, и забесплатно они трудиться не желают. Я возражать не стал, сделал вид, что не понимаю, о чем речь. На самом деле для контроля Даже интересно сравнить. Особой разницы при получении знаний от псов или людей не заметил. На характер все это не влияет, заскоков не наблюдается. Просто небольшие дополнительные приобретения. Скорее всего, пауки это тщательно проверили, не ставя остальных в известность, и пришли к выводу, что ничего опасного не происходит. Иначе бы потребовали запрета. Что касается Пинающего Медведя, — видя Лехино нетерпение, поясняю, — я его специально отправил к своему знакомому командиру батальона. Тогда Габи еще комроты был. Тоже пес-оборотень. Еще до Черепахи догадался проверить, какой результат будет. Ничего неожиданного он не притащил, интерес к военным делам у него и раньше наличествовал.
— А ему, конечно, ничего не объяснял!
— Почему? Как раз кое-что рассказал. И про то, что знания офицера-профессионала пригодятся, не с рядового же ему начинать? И про то, что такого еще никто не делал. Все-таки они хоть и родственный вид, но совсем другой язык и воспитание. И про то, что одно дело, когда людей в округе пара десятков и совсем другое, когда их тысячи.
— На «слабо» ловил?
— Ну почти, — сознался я. — Кто ему виноват, что он хочет быть лучшим? Вот я совершенно с ним не соревнуюсь. Мне своих проблем хватает. Потом он сам пришел, попросил еще и русскому научить. Я честно старался отговорить, но любой оборотень сам себе голова, советов не слушает, даже исключительно правильных. Нашел я ему подходящего типа с военным уклоном. Мало ли что пауки не желают, если Длинного Зуба правильно попросить, он назло Черепахе что угодно сделает. Человек сейчас ходит в штабных. Большой специалист по противопартизанским действиям в лесу и оборудованию разными ловушками приграничной зоны.
— Сколько наших на сегодня через это прошло?
— Почти две с половиной сотни, половина военные специальности, половина по производственной части. Это общее количество и с русским языком, и с федеральным, и даже с языком псов. Причем после первого года возможности обратного обучения Языку посторонним людям не давали. Только специалистам, и то не всегда. Я прогнал через процедуру всех, кого брал в Хищники, им постоянно приходится иметь дело и с людьми, и с другими видами. Кроме того, все мои производственные начальники ездили на стажировку либо к Кулаку, либо в Федерацию.