Дорога скорби

Фрэнсис Дик

– Мне очень жаль, – сказал я. Я заставил себя задать неизбежный вопрос:

– Кто из ваших друзей приезжал сюда, чтобы полюбоваться жеребцом?

Она не была тупицей.

– Ни один из приезжавших сюда не мог этого сделать! Как? Лорд и леди Декстер? Конечно, нет! Гордон и Джинни Квинт, и милый Эллис? Не будьте глупцом. Хотя я полагаю, – в ее голосе послышалось сомнение, – что они могли сказать о нем другим. Это не было тайной. После тех торгов любой мог узнать, что жеребец здесь.

– Конечно, – сказал я.

Эллис.

Мы

допили чай и вернулись в гостиную. Племянник Джонатан неотрывно смотрел на меня, и, улучив момент, я, чтобы проверить свое впечатление, кивнул головой по направлению к двери и пошел на выход. И тут же он встал и пошел следом.

Я пересек холл и через остававшиеся открытыми двери вышел на стоянку.

– Сид Холли, – позвал он.

Я обернулся. Он стоял шагах в четырех, все еще не доверяя мне полностью. Его произношение и общий вид говорили о дорогих школах, деньгах и привилегиях. Рот и поведение говорили о неряшливости.

– Что такое важное ты знаешь? – спросил я.

– Эй! Послушайте! О чем вы говорите?

– Ты хотел мне что-то сказать, ведь так? – без нажима сказал я.

– Не знаю. Почему вы так подумали?

Я слишком часто видел это выражение, чтобы ошибаться. Он знал что-то, что должен был рассказать, и только его бунтарство заставляло его молчать так долго.

Я не стал взывать к лучшей стороне его натуры, поскольку не был уверен в ее существовании.

– Ты проснулся раньше, чем в четыре часа? – предположил я. Он бросил на меня свирепый взгляд, но промолчал.

– Ты что, терпеть не можешь помогать кому бы то ни было? Никто не уличит тебя в хорошем поведении. Скажи мне, что ты знаешь. Я дам о тебе такой плохой отзыв, какой захочешь. Твоя репутация останется при тебе.

– Идите к черту.

Я ждал.

– Она меня убьет, – сказал он. – Хуже – она выгонит меня из дома.

– Миссис Брэккен?

Он кивнул.

– Моя тетя Бетти.

– Что ты сделал?

Он произнес несколько англосаксонских слов, чтобы произвести на меня впечатление своей взрослостью. Очень патетично. К сожалению.

– У нее такие дурацкие правила, – сказал он. – Быть дома к половине двенадцатого вечера.

– А сегодня ночью ты не был? – предположил я.

– Меня отпустили на поруки, – сказал он. – Она вам сказала?

– Да.

Он сделал еще два шага по направлению ко мне, подойдя на нормальное для разговора расстояние.

– Если она узнает, что я уходил, я опять могу попасть в колонию.

– Если она тебя посадит, ты хочешь сказать?

Он кивнул.

– Но... черт... отрубить лошади ногу...

Вполне возможно, где-то и была у его натуры лучшая сторона. Угонять машины было о'кей, калечить лошадей – нет. Он не мог выкалывать глаза пони – не тот это был тип.

– Если я улажу это с твоей тетей, ты мне скажешь? – спросил я.

– Пусть она пообещает не

говорить Арчи. Он хуже.

– Э... А кто такой Арчи?

– Мой дядя. Брат тети Бетти. Он из истеблишмента.

Я не давал никаких обещаний.

– Просто говори.

– Через три недели мне будет шестнадцать. – Он внимательно посмотрел на меня, ожидая реакции, но его слова меня всего лишь озадачили. Я подумал, что возраст, после которого преступление перестает считаться "детским", на два года больше. Его не могут послать в тюрьму для взрослых. Джонатан увидел, что я ничего не понимаю.

– Нельзя привлечь за секс с парнем, которому нет шестнадцати, – нетерпеливо сказал он. – Только с девчонкой.

– Ты уверен?

– Она так сказала.

– Тетя Бетти? – растерялся я.

– Да нет, тупица. Женщина в деревне.

– А!

– Ее старик – водитель-дальнобойщик. Он меня убьет. Тут и колония сойдет за яблочный пирог.

– Вряд ли.

– Она этого хотела, ясно? А я никогда этого раньше не делал. Я купил ей джину в пабе.

Что было определенно незаконно для пятнадцатилетнего.

– Так... этой ночью ты возвращался из деревни... Когда? Точное время.

– Было темно. Перед самым рассветом. Раньше луна светила ярче, но я припозднился. Я бежал. Она – тетя Бетти – встает с петухами. Выпускает собак в шесть часов.

Я подумал и спросил:

– Ты видел каких-нибудь бродяг или туристов?

– Нет. Для них было слишком рано.

Я задержал дыхание. Я должен был задать следующий вопрос и боялся ответа.

– Итак, кого ты видел?

– Не кого, а что. – Он умолк и пересмотрел свою позицию. – Я не ходил в деревню. Я откажусь от этого.

Я кивнул.

– Тебе не спалось. Ты вышел прогуляться.

– Ага, именно так, – с облегчением сказал он. – И что ты увидел?

– "Лендровер".

Не кого, а что. Отчасти с облегчением, отчасти с недоумением я сказал:

– Не слишком исключительное событие в деревне.

– Нет, но это не был "Лендровер" тети Бетти. Он был поновее и цвета не зеленого, а голубого. Он стоял на дорожке неподалеку от ворот загона. В нем никого не было. Я не стал об этом задумываться. От этой дорожки можно пройти к дому. Я всегда хожу этим путем. Подальше от окон тети Бетти.

– Ты шел через двор, где стоят мусорные баки?

Он сильно удивился. Я не стал объяснять, что его тетя водила меня этим путем. Вместо этого я сказал:

– Этот "Лендровер" мог быть машиной туристов?

– Не знаю, почему я напрягаюсь и рассказываю вам об этом.

– Что еще ты заметил в этом "Лендровере", кроме его цвета?

– Ничего. Я же сказал вам, меня больше интересовало, как вернуться в дом, чтобы никто не заметил.

Я подумал немного и спросил:

– Как близко ты к нему подходил?