Дорога смертников
Шрифт:
Белка большую часть времени бежала молча, безошибочно ориентируясь в здешних дебрях и без труда находя проход там, где даже остроухие следопыты порой недоуменно вскидывали брови. Она просачивались мимо тесно сдвинутых стволов, невесомой тенью проходила сквозь колючие заросли вездесущего храмовника. Уверенно определяла, где поблизости находится крупный зверь, и заранее сворачивала в сторону, не желая тратить силы на выяснение отношений.
Время от времени она кивала на какой-нибудь цветочек, советуя поберечь глаза. Когда-то осторожно огибала невинную с виду полянку, стараясь не потревожить вязкий и какой-то душный воздух. Однажды ненадолго исчезла, велев эльфам и Братьям замереть на месте, потом в той стороне раздался раздраженный рев какого-то местного хищника, быстро перешедший в истошный визг издыхающей свиньи. Еще
– Сколько до Кордона?
– решился потревожить ее после полудня Тирриниэль.
Гончая, не оборачиваясь, сухо бросила:
– Обычно дней пять. Но нам, если идти в том же темпе, хватит и трех. Правда, доберемся ближе к вечеру, так что, думаю, лучше встать лагерем заранее, а к Кордону подойти уже на рассвете. Когда он поспокойнее и когда основная масса его обитателей отсыпается после сытной охоты.
– Там тоже есть Место Мира?
– Да. За пару часов до Границы. Хозяин специально оставил их на расстоянии дневного перехода друг от друга - так, на всякий случай. Мало ли когда в жизни пригодится? Мы так и пойдем: от одного к другому, чтобы лишний раз не рисковать. И на ТОЙ стороне тоже.
– Бел...
– Ты ничего не чуешь?
– вдруг встрепенулась она и резко встала.
Эльфы мгновенно насторожились, зелеными столбиками замерев за ее спиной, и дружно завертели головами, стараясь уловить причину беспокойства Гончей.
– Магии нет, - беззвучно шепнул через пару секунд Ланниэль.
– Чужаков тоже, - так же тихо отозвался Картис.
– Тварь?
– первым догадался Стрегон, бесшумно потянувшись к ножнам.
Белка вытянулась струной, настороженно раздувая ноздри, даже голову запрокинула назад, чуть приподняв верхнюю губу. Какое-то время неподвижно стояла, полуприкрыв веки, но потом встряхнулась и шумно выдохнула:
– Ушло. Кажется, действительно тварь, но довольно далеко.
– Хочешь взглянуть?
– осторожно уточнил Ланниэль.
– Надо бы. Но времени жаль. Если след попадется, сверну. Если нет, то оставим на эльфов. Не зря ж они тут столько веков толкутся? Пусть хоть немного поработают. Да и вдруг ОНА нашим преследователям слегка подпортит жизнь? Не будем лишать их удовольствия от встречи.
Стрегон только кивнул, слегка расслабившись, потому что не имел никакого желания раньше времени сталкиваться с тварью из Проклятого Леса. Однако про себя подумал, что воин на заставе говорил именно о северо-восточном направлении, где не так давно пропало несколько рейдеров. Следов он, правда, никаких не увидел, но Лакру все равно сделал знак, чтобы он был готов стрелять на любое подозрительное движение. Вдруг Белик прав? В последние дни Братьям уже довелось узнать, что он всегда знает, что делает, и ОЧЕНЬ редко ошибается по-настоящему. Так что даже его смутное беспокойство было хорошим проводом, чтобы глядеть в оба и в любую секунду ждать какой-нибудь пакости.
Как ни странно, вплоть до полудня их никто не потревожил. Так, всякая мелюзга сбегала из-под ног, тучами вились жадные до крови мошки, да назойливо звенели над ухом многочисленные комары. Но можжевельник не подвел - надежно отваживал мерзкий гнус, и наемники в который раз вознесли благодарность обширным знаниям Белика, потому что могли себе представить, во что бы превратились их лица всего через пару часов путешествия по здешним чащобам.
Нередко навстречу гостям устремлялись поразительно крупные бабочки с бархатными крыльями (от них ловко уворачивались и зорко следили, чтобы гадкие твари не плюнулись ненароком), на редкость шустрые, раскрашенные во все цвета радуги стрекозы (от которых Белка посоветовала держаться еще дальше, чем от бабочек), толстые слепни, жесткокрылые жуки... с веток то и дело падали склизкие мокрицы, которые так и норовили упасть за шиворот. Над головами весь день стоял неумолчный птичий гомон. Пару раз Братья подмечали мелькание рыжих беличьих хвостов на дальних ветках. Однажды под елями проскочила охотящаяся лиса... тоже здоровая, зараза, с молодого кабанчика, морда хищная, узкая, да и клыки под стать... но большим отрядом не заинтересовалась - слишком опасная добыча, а потом приметила сверкнувшую на солнце сталь и поспешила освободить дорогу, пока чужаки не достали из мешков больно кусающееся серебро.
Белка не уделила ей никакого внимания.
Потом были новые рощи и непролазные чащобы. Коварные, невесть откуда взявшиеся ямы, частично засыпанные старыми листьями. Бесконечные коряги, поваленные стволы, буйно разросшиеся малинники... много чего довелось повидать опытным наемникам за свою нелегкую жизнь. И леса, и поля, и заснеженные горные склоны. Однако нигде больше, ни в одном месте на Лиаре, им еще не доводилось видеть столь оживленного, но и столь опасного для чужаков места. Если бы не проводник, они бы непременно напоролись на какую-нибудь ловушку. Влипли бы в ядовитую паутину, рискнули бы сорвать с детства знакомую ягодку, глотнули бы холодной воды из прозрачнейшего родника... но Белка только однажды бросила: "Ядовито!", и они навсегда зареклись тянуть в рот то, что росло в этом странном лесу. Старались лишний раз даже не касаться подозрительно быстро опадающего с деревьев мха, тщательно следили за тем, чтобы ни одно насекомое не приблизилось на расстояние плевка. Настороженно поглядывали за кустами, ветками над головой и даже за крохотными ямками, потому что еще не успели забыть, как из одной такой ямки перед самым носом у Белика вдруг высунулась огромная змеиная голова и с громким шипением метнулась прямо к его горлу.
Гончая, не сбавляя хода, молниеносно перехватила чешуйчатую гадину и буквально выдернула ее (а змея оказалась чуть ли не с долговязого Лана длиной) наружу. По пути небрежно свернула ей шею, отшвырнула подальше, чтобы неистово бьющийся змеиный хвост никого не задел. А когда от поднятого шума где-то наверху встрепенулась целая стайка мелких зверушек наподобие безобидных и проворных юрков, неожиданно подняла голову и зашипела еще громче, чем змея недавно. После чего мохнатые падальщики испуганно пискнули и кинулись прочь, перепрыгивая с дерева на дерево настолько проворно, что даже тренированный глаз не успевал заметить.
– Пакостники, - неохотно пояснила Белка в ответ на девять вопросительных взглядов.
– На них серый мох почти не действует, вот они и селятся там, где его много. Любят пошвыряться этой дрянью сверху. Она, коли на кожу попадет, разъест мгновенно. А если хоть одна пылинка коснется глаз - все: считай, ослеп на всю оставшуюся жизнь. А они, как только жертва теряет ориентацию, уже спокойно прыгают с веток и вцепляются везде, где сумеют. Сами мелкие, конечно, с ладошку Терга, но зубы у них не тупее ваших кинжалов. Зато они питонов боятся, потому как змеи очень уж любят жевать их мягкие шкурки, которыми очень хорошо чистится пасть. Да и мясо у них... ничего. Но этих гадов лучше сразу отваживать, чтобы потом не преследовали.
– Ты отвадил?
– нерешительно уточнил Лакр, у которого от ее шипения еще не все мурашки пропали с кожи.
– Да. Теперь не полезут. Если бы у них нюх был потоньше, то удрали бы сразу, как меня завидели, но поскольку они изрядно туповаты, пришлось добавить. Думаю, больше с ними проблем не будет.
– Почему?
– Потому что для них мы теперь - большой многоголовый питон, пришедший сюда на охоту. Я им так и сказал. А значит, теперь все поголовье этих крохотуль будет сидеть в своих дуплах и носа наружу не покажут, пока мы не скроемся из виду. Да еще и другим стаям передадут, чтобы затихли.
– Ясно, - деревянным голосом отозвался ланниец.
– Теперь я буду точно знать, что ты еще и по-змеиному умеешь.
– Я не умею, - хмыкнула Белка.
– Но кое-какие звуки, вроде шипения голодной самки питона, только-только отложившей яйца, запомнил. Для пользы дела, так сказать.
– А Ходок тоже так может?
– Он много чего умеет, - согласилась Гончая.
– Даже с хмерами разговаривать, если придется. Но его вы увидите только возле Кордона.
– Почему?
– Потому, рыжий, что трудный он человек. Слишком уж резкий и совершенно не терпящий возражений. Настоящий Вожак. Рядом с ним, если рот не вовремя откроешь, он тебе его закроет навсегда. Вякнешь там, где не надо, и останешься без языка. А уж коли не сделаешь то, что велено... о-о, боюсь, он оставит тебя под ближайшим деревом - ждать компании местных зверушек. А чтобы ты отказаться не смог от жаркой встречи, вырвет тебе обе ноги и красиво положит рядом. Для комплекции. Ты понял?