Дорога смертной тени
Шрифт:
Позже Митя несколько раз собирался вернуться к разговору о детях, однако постоянно откладывал, сознавая, что беседа получится тяжелой. Конечно, рано или поздно им придется откровенно поговорить обо всем, но пока Митя убеждал себя, что время еще не пришло.
В общем, детская, став кабинетом, так им и оставалась.
Несколько дней назад Митя вернулся с работы, но Лина не вышла, как обычно, ему навстречу. Он застал жену в кабинете, сидящей на стуле возле окна. По всей комнате были разбросаны листы бумаги, вырванные из книг и альбомов страницы.
На улице шел сильный ливень, но окно было распахнуто настежь. Вода заливала подоконник, и даже пол был мокрым. Пахло свежестью и влагой, в комнате было холодно, порывы ветра трепали легкие занавески, намокшие от дождя. Бумаги, карандаши, кисти, лежащие на широком подоконнике, пропитались водой. Наброски были безнадежно испорчены, но Лина ничего этого, по-видимому, не замечала. Уставившись безжизненным взглядом куда-то вдаль, она не видела мужа, не слышала, как он зовет ее.
Митя подбежал к окну и захлопнул его. Шум дождя сделался приглушенным и далеким. Он присел возле жены, взял ее за руку. Ладонь Лины была ледяная. Сколько она просидела вот так, возле окна, глядя в никуда?
– Ангелёнок, – тихонько позвал он, – ты меня слышишь?
Лина вздрогнула, как будто он резко окликнул ее, повернула голову и посмотрела на мужа, наконец-то заметив, что он тут. Большие карие глаза наполнились растерянностью и страхом:
– Митя?! Прости, я не видела, как ты пришел… Я просто… Понимаешь…
– Тише, тише, не волнуйся, милая, – успокаивающе проговорил он, обнимая жену и целуя в прохладную и немного влажную от попавших на нее капель дождя щеку. – Не нужно ничего объяснять. Я все понимаю.
Ангелина была старше Мити на два года, но всегда казалась ему беззащитным ребенком, который нуждается в заботе и помощи.
– Ты совсем замерзла. Пойдем, тебе нужно принять горячую ванну, согреться. Иначе заболеешь. Я пока приготовлю нам что-нибудь.
– Прости, – снова пробормотала она, – Митюша, я такая ужасная жена.
– Прекрати. – Митя поднялся и потянул Лину за собой. И только тут заметил: она сжимает что-то в левой руке.
«Что-то» оказалось разорванным холстом: Митя узнал заказанный художнице портрет известного певца, весьма популярного в Татарстане. На протяжении двух недель этот человек каждое утро приходил к ним позировать для портрета, нарядившись в красивый костюм и тщательно уложив волосы. Певец был без ума от своей персоны и гордился собственной внешностью.
Митя помнил, что через два дня у певца юбилей, и портрет писался к этой дате. Лина редко работала на заказ, это давалось ей нелегко, и она радовалась, что наконец-то все закончила – как раз накануне они говорили об этом.
А теперь полностью готовая работа была уничтожена. Ангелина по известной лишь ей одной причине вытащила холст из красивой резной рамы и безжалостно искромсала чем-то острым – ножом или ножницами.
– Зачем ты это сделала? – потрясенно спросил Митя.
Она взглянула на испорченный холст, словно впервые увидела его, и Митя понял, что жена не знает ответа на этот вопрос. Похоже, Ангелина была удивлена не меньше, чем он сам.
Дальше была истерика, бесконечные извинения, слезы. Митя взял на себя объяснения с разгневанным певцом, которому пришлось вернуть выплаченный за работу аванс плюс неустойку. Чтобы не пошли ненужные разговоры, пришлось соврать: Митя сказал, что их квартиру затопили, и картина пострадала от воды. Артист вошел в положение и даже посочувствовал Лине, узнав, что от воды пострадало еще несколько уже готовых работ.
Именно тогда Митя и решил, что жене нужно сменить обстановку. Развеяться, отвлечься. Он знал, как Лина любит море, и решил, что пара недель отдыха на побережье пойдет ей на пользу.
Стелла поддержала эту идею. Заявила, что и ему давно пора выбраться куда-нибудь отдохнуть. Если не делать паузы в работе, глаз может замылиться, восприятие – потерять остроту, сказала она. И вообще – он же не хочет угробить себя ночными бдениями над эскизами и чертежами?!
Лифт спустился, Митя вышел, убрал телефон в карман, пересек огромный холл и хотел выйти из здания, но возле турникета его окликнул охранник.
На первый взгляд Савелий Максимович Лаптев казался простоватым и заторможенным, но это было заблуждением. Помимо острого ума Лаптев обладал изумительной памятью: помнил номера внутренних телефонов, имена и отчества всех сотрудников бизнес-центра, а также бывших и нынешних арендаторов; знал, на каком этаже расположен тот или иной офис.
– Дмитрий Владимирович! Уходите? – Лаптев зачем-то следил за передвижениями обитателей «Делового мира». – Сегодня еще вернетесь?
– Нет, не вернусь, – отрапортовал Митя и толкнул дверь.
– Минутку, пожалуйста. – Охранник поднялся из-за своей стойки. – Тут письмо для вас передали.
– Вам? В охрану? – удивился Митя. Обычно корреспонденция поступала на ресепшн, в администрацию, оттуда ее и забирала Стелла.
– С утра мальчишка с газетами принес, – объяснил Лаптев. – Я взять-то взял, а спросить, что и как, не успел, народу с утра полно, сами знаете…
– Указано, откуда оно?
– Только наш адрес. И написано, что в офис «Мителины». Обратного адреса нет. Так вы возьмете или мне Светлане Георгиевне отдать, когда спустится?
Светланой Стеллу называли только малознакомые люди. Она почему-то терпеть не могла данного родителями имени и не меняла его, только чтобы избежать волокиты с документами.
Лаптев выжидательно и с некоторым нетерпением смотрел на Митю. В руке он держал белый конверт, по размеру немного больше обычного почтового.
Разбираться с письмом не хотелось. Наверняка ерунда какая-то: рекламная рассылка или что-то вроде того. Им постоянно приходило много всякого мусора.
– Передайте Сте… Светлане Георгиевне, – попросил он Лаптева.
Охранник согласно кивнул, они распрощались, и Митя поспешил на стоянку.
Глава третья
Меньше чем через сутки они с Линой были в Локко.
Решив отправиться в отпуск, Митя поначалу думал об отдыхе в Испании – они с Линой ездили туда в свадебное путешествие – или в Греции. Но Ангелина, которая после случая с портретом певца ходила как в воду опущенная и смотрела виноватыми несчастными глазами, вызвалась сама найти, куда им ехать. Митя не возражал. К тому же ему некогда было заниматься поисками – горели сроки сдачи проекта.