Дорога смертной тени
Шрифт:
Митя и Лина стояли и смотрели на Локко сверху вниз: городок ластился к их ногам, словно бы бесстыдно предлагая себя, и у Мити возникло смутное чувство отвращения.
«Может, ну его, этот Локко?» – подумал он.
Однако через секунду дикая мысль пропала – и с чего бы ей вообще возникнуть? К тому же снова нестись по опасным дорогам желания не было. Да и куда – в изъезженные вдоль и поперек, до отказа заполненные туристами Сочи, Туапсе, Геленджик или Анапу?
Митя украдкой глянул на Лину, но она не ответила на его взгляд, хотя обычно
Позже Митя думал, что, если бы она тоже почувствовала неясную опасность, исходящую от этого картинно-прекрасного местечка, они уехали бы – и плевать на забронированный номер, дополнительные расходы и прочую чепуху. Но Лина определенно была в восторге.
– Красота! – выдохнула она наконец, взглянув на Митю.
– Нравится? А я что говорил! Самое красивое место на всем побережье! – По тону Валеры можно было подумать, что это целиком и полностью его заслуга.
– Ничего прекраснее в жизни не видела!
– Можете до отеля пешком прогуляться – тут не очень далеко, минут двадцать. Локко – город маленький. А вещи ваши я отвезу, – предложил Валера.
Разумеется, они решили пройтись – возвращаться в раскаленный салон автомобиля не хотелось.
Валера объяснил, как дойти до отеля, и, взявшись за руки, как детсадовцы на прогулке, Митя с Линой двинулись вниз по дороге, вглубь городка. Навстречу им то и дело попадались отдыхающих в шортах, купальниках и панамах. Митя плавился в джинсах и футболке, страшно завидуя их блаженной наготе. Лина громко восхищалась окрестностями. Время от времени, нарушая тишину, по узким улицам скользили, царапая жаркий асфальт, ленивые автомобили.
Они прошли уже довольно прилично, когда Митя вскрикнул: в пятку вонзилось что-то острое. Наверное, камешек. Он выпустил руку жены и занялся ботинком, а Лина пошла дальше. Вытряхнув камешек, Митя надел обувь, обернулся – и не поверил увиденному.
Там, откуда они пришли, не было ничего. Ни горной дороги, ни гор, ни цветов, ни кустов у обочины – ничего! Привычный мир за пределами пряничного Локко словно отсекли ножом: за границей городка клубилась серая пустота, похожая на густой туман.
Смотреть на это было невыносимо, и Митя зажмурился от ужаса. «Веду себя как пугливая пансионерка», – пронеслось в голове.
– Митюша! – раздался рядом встревоженный голос жены. – Тебе плохо? Голова закружилась?
Лина подбежала и обняла его тонкими руками. На ней были желтые шорты и синяя блузка с дельфинами лимонного цвета. Тупые короткие дельфиньи морды показались зловещими и хищными. Митя прижал жену к себе, и некоторое время они стояли, обнявшись, посреди дороги. Митя смотрел вперед, на городок по имени Локко, а Лина – ему за спину, на необъяснимый пространственный разрыв. Спине было щекотно: он как будто ощущал чей-то пристальный взгляд.
Митя приготовился к слезам, крику, недоумению, ждал какой угодно реакции, но ничего не происходило. Лина прильнула к нему и даже – Митя никогда бы не подумал, что она может позволить себе такую вольность в общественном месте, – легонько поцеловала мужа в шею.
– Ангелёнок? – осторожно позвал он.
– Ммм?
Митя медленно обернулся, но ничего страшного не увидел. Перед глазами вставали чувственные изгибы дороги, далекие горы, буйная зелень. Он потер глаза и облегченно вздохнул: должно быть, привиделось от жары. Поцеловал Лину в ответ, и они двинулись дальше.
Локко радушно встречал их, готовый принять, растворить в себе. Неожиданно Митя ощутил ту же легкость, какую, должно быть, ощущала и Лина.
«Это будет чудесный отпуск!» – подумал он.
Глава четвертая
Небольшой отель, где им предстояло жить, оказался в точности таким, как на фото в Интернете. Двухэтажное белое строение с ярко-синей крышей, окруженное высоким забором. Иногда владельцы с помощью фотошопа приукрашивают свои владения, чтобы заманить клиентов, но в Локко оказались предельно честны.
По двору в разные стороны разбегались выложенные камнем дорожки, красовались цветочные клумбы, стояли лавочки и фонтанчики. Здесь были и большой бассейн, и детская площадка, и веранда со столиками, и мангал, и беседки, которые плотоядно обвивали виноградные побеги.
– Вон ваш балкон, – глуховатым голосом произнесла хозяйка, Наталья Михайловна, указывая вверх. У нее был острый нос, плохо прокрашенные в рыжий цвет волосы и тускло-зеленые глаза. Мясистые уши украшали крупные золотые серьги в форме капель. Женщина силилась быть приветливой, но в ее облике сквозили не то растерянность, не то раздражение.
Митя задрал голову и улыбнулся, представив себе, какой вид открывается с этого балкона.
– Добро пожаловать, – отозвалась на его мысли Наталья Михайловна, – хорошего отдыха.
Лестница спиралью круто поднималась вверх. Лина опиралась на деревянные перила и вертела головой по сторонам. Митя был лишен такой возможности, волоча тяжелые чемоданы, которые Валера, как и обещал, доставил к отелю.
Номер оказался в точности таким, как они рассчитывали. Локко настолько полно оправдывал все Митины ожидания, что становилось… странно? страшно?
Митя огляделся. Королевская кровать, трюмо с большим зеркалом, две тумбочки, стол, кресла, платяной шкаф. Пол выложен полосатой плиткой, на журнальном столике – хрустальная ваза, на одной из тумбочек – часы, украшенные ракушками. Дверь на балкон оказалась распахнута, и Митя направился туда.
– Счастье-то какое! – проговорила Лина, неслышно появившись рядом. – Всю жизнь так стояла бы, смотрела – и ничего больше не надо!
Последнюю фразу она произнесла чересчур экзальтированно, и Мите снова, который раз за день, стало не по себе. Стремясь разогнать подступившую муть, он грубовато сказал: