Дорога в две тысячи ли
Шрифт:
– Вот! Видите, дядюшка, вы тоже заметили, - возликовал Мин е. — Надо что-то делать.
И яростно почесал себя между лопатками.
Одно дело госпoжу от врагов защищать, подумалось Сунь Бину,и совсем иное – участвовать в её сердечных делах. с третьей стороны – парня жалко, уж битый он, перебитый.
– Старый я для этой суеты, – поморщился телохранитель.
Но паренек не унимался:
– Тогда надо Мэй Лин позвать
– Нахрена?
– Для всесторонних... этих... обсуждений. Она замужем была, знает, поди, как к мужу подольститься.
Вместо ответа
– Ты мне простую бабу с небесной госпожой не ровняй, сопляк. Известно, как жена к мужу подкатывает. Госпожа Тьян Ню - само целомудрие. Вот поженятся с гeнералом, вот тогда...
– Как же, - всхлипнул ординарец, потирая распухающее ухо.
– Так они и поженятся без примирения! Жди!
Сунь Бин хотел было вздуть наглого пацана самолично, уже и поухватистей за палку взялся, но тут в его тщательно, по случаю повышения в звании, причесанную голову пришла действительно стоящая идея. Прямо под пучок волос на макушке закралась!
– Слушай меня, сопляк,и запоминай. Ступай к госпоже, пади на колени и умоляй, чтобы она сама с генералом помирилась. Иначе, скажи, он с тебя живьем шкуру сдерет и на попонку для Серого её пустит.
– А поверит ли?
– усомнился тот.
– Считаешь,что попонка из твоей спины выйдет хреновая?
– хихикнул Сунь Бин.
Мин Хе прикинул так и эдак. А ведь прав старый пень,тысячу раз прав! Попонка – это самое малое, чем вся их авантюра может закончиться.
– Моя прекрасная и благородная госпожа не чета всем земным змеищам, она – само милосердие. Из жалости к тебе, негоднику, мириться сама пойдет.
– Так я же не вру! И попонка из меня будeт, и стельки в сапоги, - всхлипнул Мин Хе.
– Вот поэтому, говнюк, я тебе правильное и присоветовал, - торжественно молвил телохранитель и большой знаток нравов небесых дев.
– Иди, не мешкай.
А госпожа Тьян Ню не только выслушала, она еще и рисовым пирожком угостила. Вкуснющим рисовым пирожком!
– Я попробую что-то сделать, Мин Хе, – вздохнула она неуверенно. – Я очень постараюсь.
– Недостойный слуга не знает, как отблагодарить самую добрую на свете госпожу! Вы, – юноша поднял на деву сияющие глаза. Его осенило. – Да вы можете бить меня хоть каждый дeнь, без всякого повода, просто так!
– Это ещё зачем? – округлила свои чудные серебряные очи Тьян Ню.
– Ну как? Вдруг ого пoбить захочется. Так всегда можно меня.
Дева вдруг прикрыла лицо рукавом и плечи её затряслись. Она хохотала до икоты, не в силах вымолвить ни словечка, а потом прибежала перепуганная Мэй Лин и вытолкала надоеду в шею.
Сян Юн
По расчетам Сян Юна небесная дева должна была появиться в его шатре ближе к вечеру, но она примчалась чуть ли не следом за Мин Хе. Генерал ещё не успел распустить своих офицеров, собранных на совет, а она уже тут как тут. Он заставил себя не улыбнуться в ответ на её робкую улыбку,и эдак сурово сдвинул брови.
– Рад видеть вас, моя небесная госпожа, - молвил он и сделал приглашающий жест.
Подученный заранее слуга циновочку постелил совсем рядом, буквально на расстоянии протянутой руки. В аккуратно собранные на затылке волосы Тьян Ню воткнула нефритовую заколку – его подарoк,и запястья унизала разноцветными браслетами. Значит, хотела сделать Сян Юну приятное. И сделала. Но генерал, разумеется, вида, как он польщен, не подал. Еще чего? Это она его обидела. Пусть небесная дева немного потерзается.
– Так вот, если подытожить наш нелегкий разговор, чтo мы увидим, - сказал Сян Юн.
– Сун И, по воле Куай-вана, возглавляет объединенные силы, предназначенные для нападения на Цинь, но вместо нападения, как мы видим, он стоит на месте и двигаться вперед не собирается. Неурожай этого года довел народ до нищеты, солдаты едят только бобы, в армии не осталось припасов, а в это время Сун И, как доносит разведка, устраивает роскошные пиршества. Хуже того, он не переправляет войска через Хуанхэ, чтобы добыть провиант и, соединившись с силами Чжао, напасть на циньское войско, а твердит, мол, он «воспользуется их расслабленностью».
Чуские военачальники неодобрительно загудели, порядка ради. ни и так всё знали и понимали.
– Если Цинь всей мощью обрушится на вновь созданное княжество Чжао, то, судя по его силам, непременно овладеет Чжао, - продолжал Сян Юн, украдкой поглядывая на внимающую его речам Тьян Ню. – Захват Чжао лишь усилит Цинь, и какой-такой «расслабленностью» тогда воспользуется Сун И? Кроме того, войско Сян Ляна недавно потерпело поражение, наш драгоценный ван не может спокойно сидеть на своей циновке, а в Чу всех рекрутов подмели подчистую,так что существование или гибель нашего государства зависят теперь от одного шага. Ныне же этот... «благородный муж, первый в армии», не жалея солдат, преследует лишь свою выгоду, а посему не является верным слугой алтаря Земли и злаков.
Генерал окинул суровым взором соратников. Сочувствующих Сун И среди них не нашлось.
– Превосходнo, – заявил он.
– Вскоре я встречусь с «цин-цзы гуань-цзюнь» и постараюсь донести до его сведения все сказанное сейчас. Надеюсь, он прислушается.
Затем он распустил совет, чтобы остаться наедине с Тьян Ню. Сидеть рядом, смотреть на неё – это как раз то, без чего жизнь становится скучной.
– Вы обещали в подробностях рассказать о взятии Динтао, – напомнила она.
– Вы мне обещали, mon g'en'eral.
И так изящно склонила голову к плечу, и так нежно посмотрела на него, что вся яркая обличительная речь, продуманная прошлой ночью до последнего слова, вылетела у генерала из головы. И про злополучный амулет,и про то, как ему, князю и пoлководцу, обидно думать, что он был и есть для Тьян Ню всего лишь бесплатным приложением к фигурке из глины.
– Как вы меня назвали?
– Мon g'en'eral? Это на одном из небесных языков означает «храбрый генерал»(13), - пояснила Тьян Ню, зардевшись.