Дорога в Омаху

Ладлэм Роберт

– Говоря иными словами, он оказался в месте назначения.

– И тем не менее не может же он быть рассмотрен в суде, если только речь не идет о грубых процессуальных нарушениях!

– Не мало людей, командир, поддержали бы вашу оценку сложившейся ситуации.

– И все же еще раз: был иск принят или нет?

– Некоторые утверждают, что его приняли.

– Но в средствах массовой информации ни слова об этом! А ведь журналисты, поверьте, буквально передрались бы из-за такого сенсационного материала, что кончилось бы катастрофой!

– Подобное обстоятельство имеет свое объяснение!

– И в чем же она, причина всеобщего молчания?

– В Хаймане Голдфарбе!

– Простите, Хайман… а дальше как?

– Голдфарб.

– Это

имя вроде бы мне знакомо, но кто это, право же, я что-то не припомню…

– Он был футболистом.

Лицо Арона Пинкуса сразу же помолодело лет на двадцать.

– Уж не Хайми ли Урагана вы имеете в виду? Еврейского Геркулеса? Вы что, действительно знаете его, Мак, – простите, генерал?

– Знаю ли его? Да я сам вербовал эту «ермолку»!

– Вы?.. В общем, он не только был величайшим игроком Национальной футбольной лиги, но и разрушил стереотипное представление о евреях как, скажем, весьма смирных и осторожных. Хайман представлялся нам Львом Иудеи, ужасом защиты в команде противников. Его смело можно сравнить с Моше Даяном, если при соизмерении их заслуг учитывать и специфику футбола!

– Но Хаймана знали и как мошенника.

– Пощадите! Он был моим героем, своеобразным символом для всех нас. Я гордился им, этим интеллигентным мускулистым гигантом. Что вы имеете в виду, называя его мошенником?

– Хотя к судебной ответственности он никогда и не привлекался, в действительности имелись все основания усадить его на скамью подсудимых.

– На скамью подсудимых?.. Да о чем это вы?

– Хайман делает для правительства большое дело, неофициально, конечно. Собственно, это я направил его в соответствующий военный департамент.

– Не выскажетесь ли, генерал, пояснее?

– Если коротко, то был у нас некий тип, распустившийся до такой степени, что выбалтывал кое-какие подробности, касавшиеся технической характеристики нашего оружия. Нам никак не удавалось обнаружить источник утечки информации. И тогда я набрел на Голдфарба, создавшего консультативное бюро по мерам безопасности, – замечу, его фотография в нижнем белье напугала бы до смерти даже Годзиллу [63] , – и предложил ему заняться нашим вопросом. Дело в том, что он и его мальчики могут проникнуть в такие места, куда для генеральной инспекции путь закрыт.

63

Годзилла – фантастическое чудище, персонаж японских мультфильмов.

– Простите, генерал, но какое отношение имеет Хайман Голдфарб к замалчиванию средствами массовой информации того факта, что ваше фантасмагорическое исковое заявление принято к рассмотрению в Верховном суде, хотя, казалось бы, и в печати, и в эфире должно было бы уже твориться черт знает что?

– Поскольку дело происходит в Городе Чудес, все, за что бы ни брался Ураган, неизбежно вызывает цепную реакцию. Да и как же иначе? В свое время слава о нем разнеслась далеко вокруг со скоростью лесного пожара, и если бы вы попытались разыскать его в этом вертепе, то выяснили бы скоро, что в его услугах нуждаются буквально все, особенно по части компромата. Список его клиентов из государственных структур читается, как «кто есть кто» и «что есть что» на берегах Потомака. У него немало влиятельных друзей, которые никогда бы не признались, что слышали о нем, разве что под пыткой. Для этого типа нет ничего святого… Так что я знаю, о чем говорю, когда называю его мразью.

– Мразью? – Арон, замотав головой, словно пытаясь прекратить звон цимбал в ушах, попросил умоляюще: – Не могли бы вы почетче выразить свою мысль?

– Его люди устроили на меня самую настоящую охоту, командир Пинкус. Засели в засаду. А вообще, удайся их план, были бы захват в плен противника и вслед за тем – тишина. Но я прочел их как книгу.

– Захват?.. Тишина?.. Книга?.. Охота за вами?

– Да, они шли по моим стопам – после того, как в суд было представлено исковое заявление племени уопотами! А это значит, что к документу отнеслись серьезно. Даже просто сам факт наличия этого иска хранится в строжайшей тайне, ибо вспыхнувшее бы в противном случае пламя смогло бы опалить и луну. В поисках выхода из создавшегося положения и был нанят Хайми Ураган, которому вменялось в обязанность разыскать и схватить меня с целью последующей ликвидации! Но я вовремя раскусил их!

– Но, генерал, имеются ведь и низшие ступени судебной машины – с делами, досье, журналами, где фиксируется буквально все. – Выражение лица Арона внезапно вновь резко изменилось. Он словно окаменел, а речь его перешла в невнятное бормотание: – О господи, может, этого ничего и не было?.. А?

– Вы же сами знаете, командир: предъявляемый государству иск может быть представлен наверх, минуя низшие звенья, если только он серьезно аргументирован.

– Нет!.. Вы не сумели бы сделать этого.

– Боюсь, что уже сумел. Небольшой нажим на пару чувствительных клерков, и мы уже варимся в гигантском юридическом котле.

– Какой еще там котел? – закричал вконец сбитый с толку Дивероу. – Что за чушь порет тут этот дегенерат?

– К сожалению, все, о чем толкует он нам, может оказаться правдой, – едва слышно произнес Арон. – Не исключено, что ему и в самом деле удалось протолкнуть свое столь блестяще составленное исковое заявление, базирующееся на похищенных из закрытого архива секретных материалах, непосредственно в Верховный суд.

– Да вы шутите?!

– Хотел бы, ради всех нас, чтобы это и впрямь было шуткой! – заявил Пинкус, обретая прежний голос и осанку. – Теперь же нам остается только измерить всю глубину этого безумия… Кто там ваш официальный поверенный, генерал? Скрывать бесполезно: обычный телефонный звонок, и мы узнаем его имя.

– Не уверен, что это так, командир.

– Почему?

– Потому что я сообщил туда его имя лишь сегодня утром.

– Лишь сегодня утром?

– Видите ли, тот индейский молодчик, с которым имел я ранее дело, потчевал меня все это время ложной информацией – просьба не путать с дезинформацией – в отношении того, что касалось сдачи им соответствующих экзаменов и вступления в коллегию адвокатов…

– Пожалуйста, ответьте только на один вопрос, генерал: кто он, ваш поверенный?

– Наш общий друг, командир! – заявил Хаук и показал на Сэма.

Глава 9

Винсент Френсис Ассизи Манджекавалло, директор Центрального разведывательного управления, известный в некоторых особо избранных кругах как Винни Бам-Бам, а также под кличкой Рагу, бродил с расстроенным, смятенным видом по своему кабинету в Лэнгли, штат Вирджиния. До сих пор ничего не слышно! Никаких известий! Что там не сработало? План был исключительно простым, безупречным во всех отношениях и к тому же надежно защищенным от огласки: возможность утечки сводилась к нулю. Все должно было развиваться по формуле: «Эй» равняется «Би», «Би» равняется «Си», следовательно, «Эй» равняется «Си». Однако, доверившись этому уравнению, Хайман Голдфарб и его люди утратили где-то присущие им сметливость и хватку, а Винсент – и своего человека: непревзойденный мастер своего дела, неприметнейший из всех его телохранителей вдруг взял да и пропал! Что же, черт возьми, случилось с Ураганом? Кто вывернул наизнанку его столь широко разрекламированные мозги? И где тот жалкий слизняк, которого он, Винсент, спас от не столь уж маленького долга в Вегасе и устроил на приличное место в одном из государственных учреждений, предупредив мальчиков в казино, чтобы они о денежных обязательствах этого мерзопакостника и думать не смели, исходя из интересов национальной безопасности? Исчез, сбежал куда-то! Но почему?