Дорога в рай

Коллинз Макс Аллан

– Почему? Что за условия ты придумал?

– Ну, – сказал Майкл, откидываясь на спинку скамьи. Он положил ногу на ногу, наслаждаясь тем, что двое федералов вынуждены юлить, разговаривая с ним, – пока вы будетепереселять нас с Анной в новую жизнь, которую мы выберем… я не будудавать показания.

– Что? – переспросил Шор.

Хьюз резко засмеялся и сказал:

– Тогда зачем ты нам нужен,

если ты не собираешься играть в нашу игру?

– Я буду играть, друзья. Но по своим правилам. На своих условиях.

Шор опустил взгляд.

– Каких?

– Вы переселяете нас. Устраиваете нас по полной программе, согласно моим требованиям. Я не даю показаний.

– Не даю показаний, – повторил Хьюз, наморщив лоб.

– Не даю показаний. Но я не предаю историю огласке.

Шор нахмурился, но ничего не сказал – он сразу все понял.

Но Хьюз решил уточнить:

– Историю? Какую, к черту, историю?

– Историю о том, как ПЗС позволила убить мою жену. О том, как мне пришлось скрываться с дочерью и защищать ее самому, потому что ваши люди не смогли этого сделать. Или не захотели.

Шор повернулся к пустой кафедре, спиной к Майклу. Он опустил голову, прикрыв лицо рукой и поставив локоть на колено, но он не молился.

Хьюз, все еще сидевший вполоборота, лицом к строптивому свидетелю, сказал:

– Кто тебеповерит? Ты же не думаешь, что правительство не сможет все отрицать? Ты слышал о дезинформации, придурок?

Шор посмотрел на Хьюза.

– Дон, заткнись. – Потом он повернулся и произнес, обращаясь к Майклу: – Мы договорились.

Хьюз выпалил:

– Ты с ума сошел, Шор? Ты собираешься позволить этой заднице…

– Прошу тебя, Дон, – сказал Майкл, – это церковь, помнишь? Потише. Немного уважения. Пожалуйста.

Шор нервно зашептал «маршалу»:

– ПЗС не продержится и секунды, если Сатариано обратится к прессе. Программе придет конец. Никто нам не поверит. Мы станем «Уотергейтом» правоохранительных органов. Мистер Сатариано будет… Точнее, мистер Смит будет…

– Вообще-то, – перебил его Майкл, – я буду мистером О'Салливаном.

Не замечая важности момента, Шор отмахнулся.

– Хорошо, хорошо, это самая меньшая из проблем… Итак, вы с Анной соберете свои вещи и поедете с нами, что потом?

– Не будем забегать вперед, – сказал Майкл. – Вы еще не слышали всех моих условий.

Глаза Хьюза широко раскрылись.

– Всехусловий? О Боже.

Гулкое эхо повторило последнее слово.

Тихо, терпеливо, покорно Шор спросил:

– Чего еще ты хочешь, Майкл?

– Во-первых, я хочу рассказать вам кое-что. Кое-что, чему выможете не поверить. Это одна из причин, по которой я выбрал эту

церковь для нашей встречи. Не важно. Понимаете, у меня было то, что иногда называют прозрением.

Хьюз нахмурился.

– Что?

Глаза Шора были закрыты.

– Недавно кое-что случилось – кое-что личное, чем я не хочу с вами делиться. – «Потому что тогда пришлось бы рассказать вам правду об убийстве Сэма Гьянканы», – мысленно добавил Майкл. – Но давайте не углубляться в подробности, скажем просто: я начинаю новую жизнь.

Шор покачал головой, снова вздохнул и спросил печальным голосом:

– И что это будет за новая жизнь, Майкл?

– Когда-то давно я выбрал путь… дорогу. Которая вела к насилию и мести. И, оглядываясь назад, я думаю, что она не принесла ничего хорошего – ни мне, ни кому-нибудь другому. Прямо здесь, в этом святом месте, джентльмены, я говорю вам, что больше не хочу мести. Я надеюсь, что больше никогда в жизни мне не придется совершать насилие.

Хьюз, развеселившись, сказал:

– Что ж, слава Богу, браво.

Шор, успокоенный, бросил на Хьюза мрачный взгляд, потом просиял и произнес:

– Ну, это условие, которое я принимаю с удовольствием, Майкл. Честно говоря, я бы даже настаивал на этом.

– Понял, – кивнул Майкл и предупреждающе поднял руку. – Но у меня нет моральной преграды против самозащиты или защиты дочери.

– Хорошо, – сказал Шор и улыбнулся более натянуто, чем обычно. – Кто может поспорить с этим? Итак, мы закончили?

– Почти. Гарольд, вы должны арестовать Дона.

Шор снова улыбнулся, решив, что это шутка, но тут заметил напряженное лицо «маршала».

Глаза Майкла впились в выразительные небесно-голубые глаза, подчеркнутые индейскими скулами, и произнес:

– Ты, может, и не знаешь, что такое прозрение, Дон… Но тебе чертовски повезло, что оно у меня было. Иначе ты был бы уже мертв.

Хьюз тяжело сглотнул.

– Что, черт возьми, ты несешь? Ты что, под кайфом? – Он повернулся к Шору. – Гарри, этот парень сумасшедший, или под наркотиком, или еще что-нибудь в этом роде – он несет какую-то чушь!

Майкл спокойно продолжал:

– Прошлой ночью Гьянкана сказал мне, что ЦРУ сделало красивый жест, решив возместить ему различные неудобства, и отдало ему меня. И они сделали это через кого-то в ПЗС, Гарри. Появилась какая-то брешь в системе защиты. Но на самом деле только вы двое участвовали в переселении моей семьи на всех этапах – программа создана по принципу «строго секретно», правильно, Дон? Очень строго. Все контролируется.

Хьюз качал головой, болезненно улыбаясь.

– Гарри, ты не поверишь этому дерьму. Я не знаю, зачем ему это, почему он это делает, может, он в это верит и так расстроен из-за смерти жены, что…