Дорога во тьме. Ч. 1
Шрифт:
– Щас я тебе, гнида мелкая, руки с ногами местами поменяю!
Почти дотянулся, но в последний момент девка успела отскочить. Пётр вцепился левой рукой в косяк, готовясь рывком встать на ноги. В следующую секунду на него надвинулась тень, и он тут же получил дверной ручкой в переносицу и одновременно с этим мужчина почувствовал оглушающую боль в руке, которой держался за косяк. Железная дверь перебила четыре пальца, точно посередине вторых фаланг. Кровь из перебитых пальцев не спеша заливала стремительно распухающую ладонь, тяжёлыми каплями плюхаясь на пол. Пётр на какое-то время забыл обо всём: перед глазами плыл кровавый туман, рука онемела почти до плеча, со сломанного носа на грудь обильно текла кровь. Пётр Рыбаков умел терпеть боль, но ни разу в жизни ему не приходилось испытывать
Внутри взорвался вулкан ярости, которая начала извергаться из него, грозя спалить всё, что попадётся на дороге. Бережно прижав искалеченную кисть к груди, он от души пнул приоткрытую дверь. Та, оглушительно громыхнув, влетела стену. Он увидел, что девчонка исчезает в кабине лифта.
– А ну стоять! Убью, мразь! Я убью тебя!..
Протянув здоровую руку, он хотел не дать дверям захлопнуться, но опоздал, врезавшись в сомкнувшиеся створки. Зашумели моторы, лифт поплыл вниз. Врезав ещё раз кулаком по двери, он побрёл в квартиру. Бежать за ней сейчас было неразумно, его могут увидеть, он и так был неосторожен, выскочив на площадку. Ярость вместе с болью раздирали его на части. Ну ничего. Он своё возьмёт, теперь уже без вариантов. Он пострадавший. У Лизки, по-хорошему, на него ничего нет, кроме слов и порванной кофты. Он за ней дверь хотел закрыть, а эта психопатка изуродовала его. Так что пусть побродит по холодку, остынет. С ней он разберётся чуть позже. С рукой хреново совсем, надо в больницу. Хорошо ещё, что травмпункт недалеко. Посмотрев себе под ноги, Пётр с кряхтением нагнулся, подобрал оторванный кусок кофты и, зажав в кулаке, процедил:
– И кофту порвала неизвестно где, сука.
Дверь закрылась, и на площадке наступила тишина, как будто ничего и не было…
…Лифт неспешно отсчитывал этажи, Лизу колотило, как в лихорадке, адреналин первых секунд отпускал… Ему на смену пришли тупая боль и опустошённость. Куда теперь идти и что делать? Лиза понятия не имела.
Двери лифта с шумом разъехались. Сильно хромая, стараясь не опираться на больную ногу, девочка вышла из лифта. На какой этаж она приехала, Лиза понятия не имела, ведь в панике она била по всем подряд кнопкам. По всему телу разлилась свинцовая усталость, безжалостно кружилась голова. Словно пилот подбитого самолёта, она пыталась посадить своё измученное тело. Держась за стену и стараясь не опираться на ногу, она сползла в угол. «Сейчас немного посижу и пойду. Куда? Не важно. Сейчас мне надо чуть-чуть отдохнуть и…»
Её, видимо, выключило, тело затекло и не хотело слушаться. Видок, наверное, у неё ещё тот. Внизу, на лестнице, раздались чьи-то шаги. «А вдруг это отчим?!» Лиза попыталась встать, но неловко оперлась на подвёрнутую ногу и чуть не упала. Плюхнувшись обратно на пол, Лиза подобрала коленки и зажала голову руками. «Господи, ну за что? За что?!» …
…Огоньки на тонких жёлтых стебельках купленных свечек подмигивали ему, пока не прогорели до конца. А он всё продолжал молча смотреть на их огарки, слушая тишину. Макар сидел ещё около получаса на старенькой лавочке возле родных могил, ожидая сам не зная чего, что подсказало бы ему, как быть дальше. Но ничего не происходило. Вздохнув, Макар нагнулся, чтобы поцеловать милые фото перед уходом.
– Их здесь нет, надо поискать в другом месте.
Голос был смутно знакомым. Макар резко выпрямился и стал вертеть головой, пытаясь определить источник голоса. Невдалеке стояла опрятно одетая старушка, которая смотрела на своего спутника – такого же опрятного, чистого старичка. При взгляде на пожилую пару Макар чуть не опрокинулся на землю. Да ведь это… Макар, присмотревшись повнимательнее, понял свою ошибку. Те, за кого он принял старичков, несколько лет покоились не так уж далеко отсюда. Они, конечно, похожи, но мало ли на свете совпадений? Тем более, если учесть обстоятельства, приведшие его на кладбище, было удивительно, что он ещё лешего с зелёными человечками не увидел. Вытерев вспотевший лоб, Макар шумно выдохнул. Старичок, увидев Макара, оживившись, спросил:
– Я прошу прощения, молодой человек, это линия тридцать шесть?
– Нет, вам надо, вон в ту сторону. – Макар махнул рукой в нужном направлении, – по тропинке, по-моему, второй или третий перекрёсток, там указатель должен быть.
– Спасибо большое.
Престарелая чета, взявшись под ручки, направилась в указанном направлении. Макар с тоской посмотрел на могильную плиту: «Ну вот тебе и знак». Проведя ладонью по гладкому граниту памятника, он закусил губу. В голове неоновой вывеской горели вопросы: «Где же вы?» – и чуть ниже просто слово: «Проводник».
Вскинув голову, Макар обомлел: старички как сквозь землю провалились. Дойти до первого перекрёстка они не успели бы, либо, пока он несколько секунд смотрел на могилу, они рванули как пара гепардов… или из детской шаловливости спрятались в кустах и ехидно хихикали над ним. Макар не удержался и прошёлся до второго перекрёстка, докуда бы нормальные бабушка с дедушкой точно бы не добрались за то время, что он на них не смотрел. Никаких следов, парочка ветеранов словно растаяла в воздухе. Ну что же, похоже, в его новой реальности такие вещи стали обычным делом. Засунув руки в карманы, он побрёл с кладбища. Глядя себе под ноги, наблюдая за тем, как его кроссовки поднимают волны опавших листьев, Макар не заметил парочки пожилых людей, стоящих за старенькой оградой. Оба смотрели ему вслед, покуда он не скрылся за входными воротами. Седая женщина поднесла маленькую ладошку ко рту и тяжело вздохнула, её спутник бережно положил руку ей на плечо. Осенний ветер принёс вместе с листьями густой дым от костра, окутавший их с ног до головы. Когда дым рассеялся, старики исчезли вместе с ним, за оградой остались лишь два старых надгробья. С потёртых фото смотрела та самая семейная пара, прожившая долгую совместную жизнь и погибшая в один день.
Всю дорогу до дома Макар обдумывал свой следующий шаг. Может, стоит повнимательнее присмотреться к осколкам зеркала, у которых появились замашки графа Дракулы? В любом случае он уже подходил к подъезду, а других идей у него не было. «Значит, зеркало». Входя в подъезд, он столкнулся со здоровым мужиком, в котором не сразу признал соседа откуда-то с верхних этажей. Тип этот никогда не нравился Макару с его устойчивым запахом пота, к которому часто примешивался перегар. Но дело было даже не в запахе – было в нём что-то отталкивающее… в том, как он вёл себя с окружающими, особенно с женщинами. Хотя обвинить его в чём-то конкретно Макар не мог. Ну мало ли «хамла» кругом… К тому же было видно, что ему совсем недавно здорово досталось. Нос под прикрывавшим его пластырем здорово распух, левая рука, продетая в перевязь, была кое-как замотана бинтом, пропитавшимся кровью. «Как под каток попал» – мелькнуло у Макара в голове.
Поднявшись на четвёртый этаж, первое, что Макар увидел, это сгорбленную фигуру около своей двери. Из-под плотно сжатых над головой рук выбились светлые пряди, лицо было спрятано за худенькими коленками. Макар слегка растерялся: «На бомжа вроде непохоже». Одежда старая, но чистая, только вся растрёпанная да у кофты на плече дыра. Стоп, эту кофту он точно где-то видел… и эти волосы… «Ну конечно, слепая девочка… Лиза, кажется». Это с её папашей он столкнулся возле подъезда. Присев на корточки, Макар осторожно дотронулся до плеча девочки. Та шарахнулась, будто от раскалённого железа, и ещё сильнее сжавшись, задрожала всем телом. Из-под сжатых рук донёсся тихий голос:
– Пожалуйста, не надо.
Макар оторопело уставился на ребенка: «Это что ещё такое? Что могло её так напугать?» Как можно спокойнее он спросил:
– Эй, что с тобой случилось? Тебя кто-то обидел?
Девочка не ответила, ну хотя бы дрожь стала меньше.
– Не бойся, меня зовут Макар, я живу с тобой в одном подъезде. Помнишь?
Не зная, как реагировать на молчание явно испуганного ребёнка, Макар опустился рядом на колени. Кашлянув, он в растерянности потёр подбородок.
– Мы сейчас на четвёртом этаже, как раз возле моей квартиры. В голове мелькнула мысль: «Какого хрена я несу? Какая ей, на фиг, разница, где у тебя квартира?!» – Я тебя знаю, тебя же Лиза зовут?