Дорога во тьму
Шрифт:
Спустившись в катакомбы, переполненные и озлобленные, напоминающие сейчас подвал с копошащимися голодными крысами, пришел к твердому убеждению, что занялся этим очень вовремя. Никаких общин, как до войны в подземельях не было и в помине, разрозненные жалкие кучки, а то и одиночные молодые вампиры вели практически одичалый и очень опасный для города образ жизни. Придется и на это обратить пристальное внимание, причем в ближайшем будущем. Заранее поморщился, понимая, что обсуждать и доносить это придется именно мне, причем, никому иному, как Эйдриану - куратору катакомб. Но закрыть глаза на неуправляемое соседство не вариант, как и поголовное уничтожение. Надеюсь, смогу убедить в этом и истеричного параноика.
К удивлению, там же столкнулся и с чудом выжившим на войне Ксавье. Он поведал, что после столкновения с группой ведьмака на дороге, практически все наши товарищи погибли, одни от деревянных пуль, а другие от внезапно выглянувшего солнца. Ему же повезло, отвлеченные стрельбой "патрульные", не заметили, как он вполз под днище грузовика, и там скрючился от адской головной боли, почти погрузившись в размякшую дорожную грязь. Ко мне Ксавье присоединился с нескрываемой радостью, не раздумывая ни минуты, к тому же, был безмерно благодарен. Подобная реакция еще более убедила, что в катакомбах необходимо навести порядок.
Вместе с тем, не забывая и о себе, постепенно возвращался к жизни и к обществу. Прежде всего, для удобства и по старой привычке следовало подобрать подходящую пассию. Выбор кандидатур сейчас на редкость обширный. Количество молодых мужчин по вполне понятным причинам сократилось, зато подросло много юных дебютанток. К тому же, в Париж хлынули беглецы из России, спасающиеся от "красного террора" и большевистской диктатуры. Эта волна мигрантов коренным образом отличалась от тех, с которыми приходилось прежде иметь дело - бедными выходцами из африканско-азиатских колоний или цыганами.
Теперь это представители знатных фамилий, аристократы, генералы и офицеры царской армии с семьями, а также купечество и буржуазия. Среди их жен и дочерей оказалось немало настоящих русских красавиц, отличающихся умением вести себя в свете, элегантностью, знанием иностранных языков, начитанностью и образованностью. В моду стремительно входило все русское, в том числе славянская внешность, включающая светлоглазых блондинок. Потеряв на родине поместья, особняки, фабрики и заводы, конфискованные новой властью, многие из них вынуждены искать работу на чужбине. Девушек с титулами - княгинь, графинь, охотно брали моделями в лучшие модные дома, кутюрье расхватывали русских аристократок, как горячие булочки.
На одну из них - Натали Воронцофф - я и направил взор. Предварительно совершив с кандидаткой несколько выходов в свет, посетив оперный театр, а также выставку импрессионистов, остался доволен и перешел к активным действиям.
Но нужно отметить и менее приятные моменты. К примеру, довольно скептически отнесся к новым течениям женской моды. Укороченные юбки, едва доходившие до щиколоток, и имевшие тенденцию становится еще короче, конечно же, приветствовал. А вот бесформенный силуэт верхней части платьев с заниженной талией, лишающий возможности любоваться стройным станом и красивой формой бюста определенно мне не нравился, остался в этом закостенелым приверженцем корсетов. Особенно не оценил короткие женские стрижки, массово превратившие пышноволосых красоток в стриженых, словно бесполых особ, делая лица излишне круглыми, а их обладательниц менее женственными.
Находясь на полпути к привычной довоенной жизни, как никогда остро ощутил нехватку настоящих друзей, коими так опрометчиво разбрасывался в последнее время. Вновь наводя сожженные мосты, искренне сожалея о своем неоправданном помешательстве и слабоволии, написал Золтану письмо в Америку. Почему-то, пребывал в полной уверенности, что друг поймет меня и простит, главное, подобрать нужные слова.
Глава 07.
Как не откладывай неприятные действия, а проблемы сами себя не решат. Пришлось вновь нанести визит господину Толе, чему он подозрительно был рад и даже не пытался скрывать надменного довольства на
лице. Скорее всего, льстило, что у меня появился вопрос по его непосредственному ведению.
Болезненно мнительный вампир не пригласил меня в свой особняк, как я слышал, кричащий чудовищной роскошью, граничащей с идиотизмом. Встречу назначил в одном из вампирских клубов, наподобие "Соблазна", но гораздо элитарнее, и, как я понял, попав туда, нетрадиционно ориентированном. Хорошо хоть беседа проходила в закрытом кабинете, и мне не пришлось любоваться субтильными юношами в трико, грациозно извивающимися на сцене.
Как и полагал, достучаться до Эйдриана, донести свою мысль и необходимость решительных мер оказалось непросто, он до последнего старательно отвергал все аргументы. К тому же, что злило больше всего, жеманник постоянно увиливал от серьезного разговора, переключаясь на музыку, искусство, моду, а то и вообще погоду. К моменту, когда через несколько даром потраченных часов, я готов был послать ко всем чертям и свои планы, и катакомбы, и самого придурка, он внезапно поднялся с места и заявил:
– Позвольте пригласить Вас, месье Городской защитник, на прогулку по подземелью. Я давно не навещал свое царство, но уверен, что все не так мрачно, как Вы пытаетесь преподнести. Убедитесь в этом сами, возможно, тогда перестанете наводить на меня скуку своими рассуждениями.
Довольно неожиданный переход, но я вздохнул с облегчением. Идея действительно хороша, пусть узрит лично масштаб проблемы. От реальной опасности даже он не имеет право отмахнуться.
Верхний ярус катакомб, как всегда, немноголюден. Нам повстречалась лишь пара вампиров, уважительно приветствовавших члена Совета, но путь лежал гораздо ниже, поэтому мы не стали задерживаться. Эта часть подземелий мне не знакома, бывать здесь ранее не приходилось, тогда как Эйдриан явно пользовался именно этой дорогой. Вывод напрашивался из того, что дальше мы спустились в просторном лифте с позолоченными поручнями, зеркалами и бархатным диваном. Не хватало только лифтера в униформе.
Нижний ярус знакомо пахнул в лицо вонью плесени, гнили, крысиных экскрементов и канализации.
– Надеюсь, Вы осознаете, господин Ансело, как много я для Вас делаю?
– гнусаво пробубнил Эйдриан, брезгливо прижимая к носу надушенный платок.
– Мне кажется, в Вас слишком много энтузиазма.
Я не ответил. Мы прошли достаточно большое расстояние по грязным темным коридорам. Когда я был здесь на днях, на пути то и дело попадались злобно косящиеся, а то и скалящиеся вампиры, несколько раз я натыкался на отлавливающих крыс оголодавших кровопийц, дважды на меня пытались напасть. В это раз все выглядело по-другому. Тревожила гнетущая тишина, отсутствие приглушенных голосов, шорохов, грызни. Вполне возможно, большинство местных предпочитало обитать ближе к центру, куда мы и направляли, и я зря напрягаюсь раньше времени. Доводить свои мысли до Толе, не стал, тот больше оказался занят проблемой налипания грязи на изящные туфли, не переставая ворчать под нос, как непомерно много сил отдает служению городу.