Дорога затмения
Шрифт:
Сен-Жермен поднял брови:
— Вы?
— Я — командир, — отрывисто бросила женщина. — Любые мои приказы общего плана распространяются и на меня. Только таким образом, говаривал мой отец, можно завоевать доверие подчиненных. — Она похлопала себя по бедру. Меч лязгнул, Чи-Ю улыбнулась. — Это клинок моего отца, он свят для меня.
— Дочь, владеющая отцовским мечом, — не слишком ли это странно? У вас ведь, я слышал, есть братья?
Вопрос, которого Сен-Жермен при других обстоятельствах никогда бы не задал, слетел с его уст сам собой. Ему вдруг показалось, что
— Мой старший брат, — медленно произнесла Тьен Чи-Ю, — не имел склонности к военному делу и покинул заставу при первой возможности. Последний раз его видели где-то на юге в компании развеселых девиц. По отцовскому завещанию я даже не могу посылать ему деньги, у меня есть лишь право его достойно похоронить. — Взгляд китаянки сделался твердым, потом смягчился. — Второй мой брат родился калекой — с короткой ногой. Он добрый, порядочный человек и теперь проживает при нашем дядюшке, отставном дипломате, не принося тому особых хлопот. Да и условия жизни в Пей-Ми совсем не суровы. — Лицо Чи-Ю прояснилось. — Отец еще в детстве обнаружил во мне военную жилку и принялся меня обучать.
— А вы никогда не сталкивались… с противодействием окружающих?
Чи-Ю весело рассмеялась.
— Я никогда не сталкивалась с чем-либо другим. Первой противницей отцовского замысла была моя мать. Она говорила, что военная форма отпугнет от меня женихов, и, похоже, ее опасения оправдались. Дальше взбеленились дядья, предпринимавшие все мыслимые и немыслимые попытки навязать отцу в наследники кого-нибудь из своих сыновей. Отец стоял на своем, и я стала чем стала. И счастлива, хотя недостатка в противодействиях у меня по-прежнему нет.
Она оценивающе взглянула на собеседника, затем вскинула руку, приказывая караульным открыть створки ворот.
Проехав под узкой аркой, Чи-Ю склонилась к капитану охраны:
— Ю А! Мне нужно тобой переговорить. Речь пойдет о переменах в распорядке несения службы.
Она обернулась к своему спутнику:
— Ши Же-Мэн! — Сен-Жермен вздрогнул, ибо за все время его пребывания на заставе к нему впервые обратились по имени. — Когда закончите с лошадью, пожалуйста, навестите меня. Нам следует кое-что уточнить.
— Буду счастлив, — механически откликнулся он и повел серого на конюшню, где его встретили недружелюбные взгляды.
— Мне нужно сменить подкову, — пояснил Сен-Жермен, но отклика от конюхов не дождался. Возможно, лишь потому, что освоение местного диалекта, отличного от других имперских наречий, давалось ему с трудом. Умом он понимал, что в устной речи жителей западных рубежей Китая существует великое множество оригинальных тонических категорий, но различать их пока еще не умел. Жест тоже не возымел действия.
Сен-Жермен указал на копыто лошади, однако конюхи отвернулись и занялись чисткой стойл.
Кузница обнаружилась в дальнем конце конюшни и оказалась на удивление хорошо оборудованной, а главное, не захламленной. Сен-Жермен огляделся, затем привязал серого к ближайшему столбу и углубился в работу.
Закончив, он отвел жеребца в стойло, насыпал ему овса и долил в чан
Ни караульные, застывшие у входной двери, ни пробегавшие мимо слуги демонстративно не обращали внимания на иноземца. За долгие годы странствий, казалось, к подобным вещам можно было бы и привыкнуть, и все-таки Сен-Жермен был удручен. Досадливо хмурясь, он стал подниматься по аккуратной чистенькой лестнице к личным покоям Чи-Ю.
Услышав звуки приближающихся шагов, китаянка облегченно вздохнула. Ю А, дышавший в затылок военачальницы, успел изрядно ей надоесть. Капитан, делая вид, что разглядывает чертеж укрепления, на деле все норовил притиснуться к ней. Чи-Ю терпела, не решаясь обидеть своего офицера, в чьей поддержке сейчас она очень остро нуждалась.
Стук в дверь прозвучал как гром, и Ю А отскочил к стене, разоблачив таким образом свои похотливые умыслы. Чи-Ю сердито глянула на него и невольно воскликнула:
— Кто там?
— Ши Же-Мэн, — донесся ответ, звучавший несколько озадаченно, ибо такими вопросами встречают нежданных гостей.
— Войдите, — смутившись, крикнула китаянка и побежала к двери.
Любезность, немыслимая в рядовой ситуации, и она не прошла незамеченной. В глазах Ю А загорелись искорки неприязни. Сен-Жермен поклонился Чи-Ю.
— Военачальница Тьен, — сказал он учтиво, — мне показалось, что вы пожелали о чем-то со мной посоветоваться. Будьте добры, поясните, ослышался я или нет.
Уголки блестящих коричневых глаз одобрительно дрогнули.
— Сегодня вами было предложено прорыть ров вокруг нашей заставы. Вы утверждаете, что подобная мера весьма эффективна против конной атаки. Поскольку в грядущем такие атаки более чем вероятны, я бы хотела рассмотреть все детально.
Ю А ухватился руками за пояс, выражая тем самым полное пренебрежение к сказанному.
— Ров — бесполезная трата времени. Я уже о том говорил. Нам нужно удвоить толщину крепостных стен и увеличить их высоту.
— О да, — кивнул Сен-Жермен. — Это самый разумный выход из положения. Однако не стоит пренебрегать и другими средствами обороны. Если враг лишен возможности стремительно подступиться вплотную, от него много легче отбиться, разве не так? — Он сделал паузу, ожидая отклика, но капитан молчал. — Крепость, хорошо защищенная от конных наскоков, может обескуражить захватчиков и даже посеять панику в их рядах. Ров должен быть глубок — в полтора человеческих роста — и шире прыжка боевого коня. Внутреннюю его стену следует выстелить булыжником и щебенкой, чтобы она осыпалась под копытами лошадей. Хороши также заостренные колья, прочно вбитые в землю, где только возможно, и повернутые навстречу врагу. Все эти меры, конечно же, не заменят личной отваги защитников Мао-Та и боевого опыта их командиров, однако смогут служить им подспорьем в борьбе с коварным врагом. — Сен-Жермен смолк, надеясь, что ему удалось польстить самолюбию капитана.