Дорогами миров
Шрифт:
— Мужики! Тащите веревку сюда, здесь котенок или щенок — хрен их разберешь, в общем, детеныш нашего зверя. Парни, обвязав меня веревкой, стали осторожно спускать в яму. Детеныш, размером с небольшую собаку — не пугался, а с интересом ждал, когда я спущусь. Встав на пол, я огляделся вокруг. Комната была строго квадратной. Но на каждой стене, да и на полу — был какой-то рисунок. Подойдя поближе, я с удивлением узнал в них — символы, нанесенные на найденных кубиках! Подняв голову к проему, увидел, что на потолке так же был когда-то подобный рисунок, но дыра его разрушила.
— Парни,
— Посмотри, может, что еще там найдешь? — напутствовал меня Володька. И постарайся запомнить правильное расположение символов.
— Да как их запомнишь? — разозлился я. — Это только в кино герой пять секунд посмотрел — и все запомнил, а в жизни… Тут зарисовать надо или сфотографировать, а у меня не фотика, ни бумаги. В наушниках раздался голос Степаныча: — Парни я сейчас дрона прихвачу — у него есть режим записи. Так что Стас выбирайся, а я потом сниму все рисунки. Я оглянулся на детеныша, тот никуда не прятался, наоборот, от одной из стен пятясь задом, он тащил в мою сторону какую-то палку, подумал я. Подойдя ближе, сел передо мной и что-то стал ворчать тоненьким хриплым языком. Протянул к нему руку — он ткнулся в нее носом и прошел под ладонью, как обычная кошка, которая хочет, чтобы ее погладили! Я обрадовался — ну точно — ты котенок, а не щенок! Взяв детеныша под мышку — тяжеленький, килограммов пять будет, палку в руки я крикнул, чтобы меня вытаскивали.
Когда я отпустил котенка — он, смешно перебирая лапами что-то возбужденно пища — кинулся к родителю. У меня слезы навернулись на глазах. Котенок что-то жалобно "рассказывал" папе или маме, а тот, обняв его передними лапами, жмурился и тихо отвечал рычанием в ответ. Да. Родительская любовь — самая сильная во всей вселенной. Нет, надо как-то вытаскивать родителя. Я стал внимательно осматривать плиту, придавившую животного. Нижняя часть обломившегося перекрытия придавливала котопса, а на верхней лежала другая плита, которая тоже была расколотой. То есть если бы мы убрали первую плиту — неизбежно обвалилась и вторая.
Сергей увидев, что я внимательно рассматриваю место катастрофы, вынес свой вердикт:
— Нет, не сможем вытащить. Если мы эту приподнимем, то вторая нас всех накроет. Верхнюю плиту, по-хорошему, надо бы краном держать, тогда, упавшую мы могли бы приподнять и вытащить животное. Понимая безвыходность ситуации, я расстроился — кран тут нигде не найти.
В это время вернулся Степаныч, притащив два лома и квдрокоптер. Посмотрев на ситуацию — он согласился с мнением Серегея: — Без крана — кранты.
Зря только за ломами бегал, — повернувшись ко мне — заметил, что я все продолжаю в руках держать небольшую палку, которую мне подкатил котенок.
— Стас, а это что у тебя в руках?
— Да хрен его знает, котенок с ним игрался. Протерев предмет от пыли, я увидел, что это хрустальная палочка. Еще не успев сообразить, в чем здесь дело, как меня перебил проводник: — Да это же антиграв, как у шефа! Везет же тебе — редкая вещица.
Антиграв!
Способ действия медленно формировался в моей голове.
— Парни, будет вам кран, только нужно будет меня подсадить. — Пошли за мной.
Подойдя к рухнувшей плите, я уж знал план действия.
— Мужики, если крутануть эту штуку она образует антигравитационное поле, которое может выдержать любой вес. Я положил палочку на камень и сделал вращательно движение. Привычно закрутившись, она приподнялась примерно на метр от земли и повисла в воздухе.
— Как это? Чего это она?…
Я рассмеялся: — А! Банальная антигравитация!
— Давайте на нее положим вот этот камень. Мы втроем подняли довольно крупный отломившийся кусок стены и положили на антиграв. Стена висела в воздухе! Жаль, что лица у нас скрыты масками, представляю их изумление.
— В общем, план действия таков. Вы меня сейчас по возможности поднимите повыше, я крутану антиграв, он сыграет роль подпорки для горизонтальной плиты и будет ее держать. Мы поднимем ломами упавшую плиту и вытащим зверя.
— А как потом забрать антиграв с собой, он же так и останется под потолком? — Спросил меня Володя.
— Да, об этом я не подумал, — стал сокрушаться я. — Жалко оставлять, мы-то дома снимали предмет и забирали антиграв, его снизу можно трогать, но как только его остановишь — поле пропадет и плита рухнет.
Степаныч, в это время достал из рюкзака шпагат.
— Не сыте парни, сейчас отрежем метров пять, привяжем его к антиграву по середине — пусть крутится с ним, когда все закончим — дернем за веревочку… Я от радости хлопнул его по плечу: — Ну, голова! — Потом-то пусть все рушится, главное артефакт не потеряем.
Операция по извлечению котопса прошла без косяков. Парни подняли меня на руках под потолок, я раскрутил антиграв со своей ладони, он повис, даже чуть приподняв горизонтальную плиту. Придавившая плита — чуть сдвинулась в сторону, но не упала, упираясь на стенку. Мы с полковником подошли к зверю, присели перед ним на корточки и я стал успокаивать его: — Дружище, пойми, иначе никак, нам нужно будет тянуть тебя за лапы, надеюсь, ты не будешь нас за это кусать? Я легонько прикоснулся к правой лапе. Котопес, смотрел на меня в упор и что-то прохрипел в ответ. Я погладил лапу — животное никак не отреагировало. Взял лапу в руку, котопес даже не выдернул ее, словно понимал, что так и надо. Серёга посмотрел на мои действия, и так же осторожно взял вторую лапу в руки. Животное опять прохрипело что-то в ответ, но не сделало никакой попытки вырваться.
— Мужики — давай!
Володька со Степанычем поднатужившись, ломами приподняли край стены: — Тащите!
Мы, упираясь ногами в землю, потянули зверя на себя: — Есть! Вытащили! Котопес был довольно тяжелым, и размером с тигра. Как только мы его отпустили, он, работая только передними лапами, отполз еще немного в сторону и приткнулся к другой стене. Котенок радостно прыгал вокруг, что-то пища, а мы, оглядев его заднюю часть — поняли — перебит позвоночник. Животное не выживет… Эх… зря старались.