Дорогая Иви
Шрифт:
Она замерла перед ним, чувствуя неловкость. Обнять? Или не обнимать? И да, она окинула взглядом его широкую грудь, гадая, каково это — обхватить ее руками.
— Я помогу тебе устроиться.
Сайлас отодвинул стул напротив своего, а потом, когда она садилась, чуть подтолкнул его. Боже… какой у него запах.
— Предпочтешь водку с тоником? — спросил он, вернувшись на свое место.
— Нет. Я, по правде, редко пью алкоголь. Прошлой ночью я была на взводе.
— Из-за чего?
— Да так, ерунда. — Но потом до нее дошло, что без разговоров они просидят в тишине. — На самом
— Почему? Ничего, что я спрашиваю?
— Я не подхожу для того дома. Ну, в качестве личной сиделки. Слишком молода.
— Сколько тебе?
— Восемнадцать лет после превращения. А тебе?
Он поднял бокал с коктейлем.
— Триста пятьдесят восемь лет и два месяца.
— Даже не в средних годах.
— Нет. — Он улыбнулся. — Это было бы неприлично, будь мы людьми.
— Ну, ты давно бы помер. Так что да, некрофилия — та еще жуть.
Сайлас моргнул. А потом рассмеялся.
— Да… вышла бы жуть, как ты выразилась.
Подошедшая к их столику официантка-человек дала маху с местом работы. Одетая в смокинг, который таинственным образом умудрился подчеркнуть ее роскошное тело, со светлыми волосами, собранными в тугой пучок, и красивыми лицом, накрашенным умелой рукой… да ей самое место на фотосъемке где-нибудь в Манхеттене.
Разнос лингуини в Колдвелле — пустая трата времени для таких, как она.
И когда Сайлас поднял взгляд, Иви приготовилась к неизбежному оценивающему взгляду. После чего ей со стороны придется наблюдать за тем, как два идеальных образчика своих видов обменяются тайным рукопожатием.
Точнее, это будет вскинутая бровь, пара слов и воздушный поцелуй…
Невероятно, но Сайлас, казалось, даже не заметил женщину. Нет, он посмотрел через стол на Иви.
— Иви, как насчет бокала вина?
Разложив салфетку на коленях, Иви улыбнулась.
— Конечно. Домашнее вино. Белое, если можно.
— Желаете еще изучить меню?
Естественно, блондинка обратилась к Сайласу, и он вежливо ответил ей, что да, им нужно еще время, а также попросил принести хлеб. И все.
Когда их оставили наедине, мужчина приподнял бровь.
— Да?
— Ничего.
Он подался вперед.
— Знаешь, я не возражаю против молчания, если так тебе будет комфортней, то я просто посижу перед камином, расслабляясь в твоей компании. Но мне намного интересней узнать, что у тебя на уме.
— Что ж, я просто думала… что комплименты не обязательно облачать в слова. Вот и все.
Сайлас понизил голос:
— И ты опять смотришь на мои губы? Потому что если так, то я готов для этого.
Иви прижала руки к внезапно покрасневшим щекам.
Сайлас, рассмеявшись, откинулся на спинку стула.
— Буду придерживаться безопасных тем… пока. Не расскажешь, почему ты изменила свое решение относительно ужина со мной?
Она сделала глоток воды.
— Не знаю. Наверное, вспомнила еще одну фразу моего отца.
— И какую же?
— Рискуй. Ну, у меня выходной. Я собиралась устроить марафон "Девочек Гилмор» [11] с попкорном… вполне себе занятие. Особенно когда альтернатива — сиделка на полную ставку со всеми вытекающими в виде проблем с основными функциями организма. Дело в том, что я только этим и занимаюсь. Торчу дома. Рубиз постоянно твердит, что жизнь не ограничивается работой, и я знаю это, правда. Я просто сильно устаю.
11
«Девочки Гилмор» (англ. Gilmore Girls) — американский комедийно-драматический телесериал, созданный Эми Шерман-Паладино. Премьера состоялась 5 октября 2000 года на канале The WB, а финал 15 мая 2007 года на The CW.
— Должно быть, ты проводишь на ногах весь день.
— Это меня не напрягает. — Она прикоснулась к груди, а потом к виску. — Сердце и мысли — вот что утомляет.
— Ты когда-нибудь… видела, как твои пациенты умирают?
Иви медленно кивнула.
— Как ты делаешь это? — спросил он тихо. — Как справляешься?
— Нормально. — Она сделала еще один глоток. — Во-первых, не все умирают. Многим мы помогаем в клинике. И Хэйверс, он приверженец старой школы… в его представлении привычная ночь — это бледно-голубая лента, а не мрачная синяя или коричневая. Но он — феноменальный целитель.
Когда Сайлас рассмеялся, она поняла, что ей нравится этот звук. Нравилась мысль, что он считает ее остроумной.
Очень нравился тот факт, что он на самом деле слушал ее.
Иви сделала глубокий вдох.
— Когда приходит время кому-то уйти в Забвение… я не закрываюсь от эмоций. Я вижу в этом свою работу — облегчить им их уход. Я не боюсь смерти, меня страшат страдания… и я знаю, что могу помочь в этом. Я могу повлиять на процесс, а не на результат. Если ты понимаешь меня.
— Ты не боишься смерти?
Она покачала головой.
— Смерть приносит покой. Она может стать облегчением для человека, и это благословение. Дело в том, что, как правило, так просто не умрешь, это требует физических и эмоциональных усилий. Но что самое неприятное — это когда смерть случайна, ведь ты к ней не стремишься. Здесь речь идет о потере контроля над собой, над телом, потере независимости… свободы выбора, потере семьи и друзей. Но если удается отпустить все это, то обретаешь свободу. Чувство полета, когда душа покидает бренную оболочку.
Сайлас уставился на нее, и она покраснела.
— Ииии сейчас самое время поговорить о погоде или спорте. Прости, ты спросил, а я не умею отвечать наполовину.
Он молчал, когда принесли ее вино, и официантка верно поняла настрой за столом и удалилась без вопросов о заказе.
— Я боюсь смерти, — сказал Сайлас. — Что, если за чертой ничего нет? Что, если Забвение — выдумка, ложь для самоуспокоения, которую придумали живые, чтобы не считать себя кормом для червей.
— Да, но вот в чем дело. — Она вскинула руки. — Ты мертв, так или иначе. Поэтому ситуация беспроигрышная. Ты получаешь вечную жизнь с M&m’s без калорий и феттучини альфредо… или, если ты кормишь червей, значит не сохранил сознание, которое бы это осознавало, тебе плевать. Так даже лучше, ведь в процессе веселой жизни на этой стороне тебя не парит всякий депрессняк.