Дорогая жизнь
Шрифт:
— По твоему молчанию я предполагаю, что да.
Покраснев еще больше, я отвечаю:
— Ну, они неплохо выглядят, — это вызывает у нее смех. — Давай не будем говорить об их внешности, — я пытаюсь быстро сменить тему. — Кроме того, они не похожи на тип дружелюбных людей. И у меня нет уверенности, чтобы навязываться и стать друзьями. Так что это немного разочаровывает.
Кто-нибудь там понимает меня? Я слишком отличаюсь, чтобы вписаться в эту компанию? Меня на самом деле пугает мысль, что это может быть так.
— Может быть, они все переживают что-то тяжелое. Что-то,
Вот, за что я люблю ее — она всегда знает, что сказать.
Облегченно вздохнув, я говорю:
— Я помогу им. Спасибо.
Она машет рукой перед лицом.
— В любое время, дорогая. А теперь, — она поглаживает руки и наклоняется вперед, как будто мы собираемся поговорить о чем-то секретном. — Расскажи мне о парнях снова.
Я хихикаю:
— Бабушка, да что с тобой?
— Не что, а кто. Кристиан Грей.
Она подмигивает и дрожит от простого упоминания его имени.
Возможно, мне нужно взглянуть на эти книги. Может быть, они тоже вернут мне радость к жизни.
Холлин
— Горе — это тяжело. Испытывая его, вам становится еще тяжелее. Надеюсь, это помогло вам решить, от чего вы действительно пытаетесь освободиться. Это нелегко — просто избавиться от того, что съедает вас при каждом вздохе. Это не переключатель, который вы можете включить и выключить в любое время. Кто это испытывает… Как можно просто перестать думать об этом?
Здесь всем тяжело. Добро пожаловать в мой мир. Спустя полтора года я все еще оплакиваю потерю Эрика. Возможно, когда-нибудь мне станет проще дышать. Пока удача не на моей стороне.
Марлен, наш бесстрашный и немного раздражающий лидер, кивает на поднятые руки. Я оглядываюсь на Картера, который ссутулился на своем стуле, жуя жвачку и выдувая из нее пузыри. С каждой минутой он выглядит все менее заинтересованным. Разговор с его дядей был неловким. На самом деле.
Мне все еще не по себе от того, что произошло между ними. Это была какая-то тяжелая семейная драма. Как будто я покопалась в чужом грязном белье. Неудивительно, что Картер был таким козлом.
И что еще хуже, когда Картер выбежал, Чак попросил меня следить за ним на этих встречах, чтобы убедиться, что он действительно воспринимает это всерьез. Видимо, я должна отчитываться перед ним. Ага, это не то, что мне хотелось бы делать.
Что бы я сказала о сегодняшней встрече? Картер сидел с выражением на лице «мне на все похрен», долго смотрел в потолок и делал пузыри из жвачки двадцать пять раз.
Я уверена, что Чаку понравится этот отчет.
Этого не произойдет.
Но не потому, что у меня есть связь с Картером. Нет. Просто я не хочу влезать в эту ситуацию между ними. Там все запутано.
Я пытаюсь сосредоточиться на словах Марлен. Несмотря на мое нежелание горевать по Эрику, я все еще хочу попытаться снова начать чувствовать себя нормально. Понять, есть ли у меня сердце, или я потеряла его
Всё, что у меня есть — это пустота в душе.
— Сегодня вы попытаетесь взять то, о чем вы горевали, и отпустить это. Первый шаг — признать это.
Погруженная в размышления, она продолжает:
— Относитесь к нему так, как если бы вы были в группе, такой как АА30. Вместо того чтобы закрыться, отпустите. Сегодня вы встанете перед своей группой, поддерживая друг друга, и одним предложением освободите себя. Первый способ — это сказать это вслух, принять вашу скорбь и, в свою очередь, почувствовать счастье и доказать свое существование. Это будет нелегко.
Она прислоняется к столу позади нее.
— Когда я проходила эту программу, вторая неделя была самой сложной для меня. Чтобы смотреть в глаза другим, рассказать, что вас тревожит, что съедает изнутри. Это трудно. Вы должны быть сильными, встретиться со своими демонами. Только это поможет вам с проблемой.
Осмотрев комнату, она встает, подняв палец вверх.
— Не бойтесь задавать вопросы, но уважайте личное пространство. Как только ваша группа закончит, напишите письма. Вы можете ходить по комнате. Пожалуйста, необязательно всегда сидеть на своих местах, — скрестив руки перед собой, она оглядывает группу. — Как всегда, если у вас возникнут вопросы, я буду рядом. Будьте добры, будьте мужественны и продолжайте двигаться вперед. Продолжайте доказывать свое существование день ото дня. Докажите это.
Черт, как доказать свое существование? Я даже не понимаю, что это такое. Я вспоминаю время между встречами и понимаю, что я действительно горевала. Длительные ночи на диване, мое лицо, зарытое в подушку или в одну из старых футболок Эрика. И прослушивая на повторе его сообщения в приложении Voxer.
Другими словами, я продолжала делать то же самое, что и каждую ночь.
Звук движения стульев вырывает меня из воспоминаний. Взглянув на мою группу, я вижу, что Дейзи подвигает свой стул ближе к Картеру. Джейс, выглядя еще более мрачным и склонив голову, двигается, подпрыгивая на нем. Кажется, у него нет настроения делиться своими переживаниями. Несмотря на его замкнутость, я не могу не заметить сильную челюсть, виднеющуюся из-под бейсболки, или выделяющиеся мышцы под рубашкой с длинным рукавом. Или его длинные ноги. Нужно жить у черта на рогах, чтобы не знать, кто он. Итак, почему он здесь?
Надеюсь, я скоро это узнаю.
— Кто хочет начать? — спрашивает Дейзи, наш молчаливый руководитель группы.
Она выглядит раздражающе оживленной в ее стеганом жилете, постоянно поглаживая руки. Должно быть, у нее нервный тик. На прошлой встрече она постоянно дергала ремни на своем комбинезоне.
— Почему бы не начать тебе, Снежинка? — предлагает Картер, не глядя на нее.
— Снежинка? — Дейзи оглядывается, не понимая, что он говорит о ней. — Про кого ты говоришь?
Он приподнимает бровь, встречаясь с ней взглядом.