Дороги Катманду
Шрифт:
— Ты ничего не понимаешь! — вмешалась в беседу Джейн. — Это же радость!
Она затянулась еще раз и протянула сигарету Оливье.
— Спасибо, — сказал тот. — Оставь эту гадость для себя.
Гарольд просунул руку под блузку Джейн и стал ласкать ее грудь.
— Ты никогда больше не будешь несчастен! — сказала Джейн.
— Я и так не несчастен! — ответил Оливье.
На небольшом дереве поблизости какая-то птица запела странную песенку, состоявшую из трех одинаковых протяжных нот, непрерывно повторявшихся. Это была печальная и нежная,
Джейн уже тяжело дышала от настойчивых ласк Г арольда. Но ей хотелось успокоить Оливье.
— Оставь меня! — повернулась она к Гарольду.
— Не обращай на него внимания, — спокойно сказал Г арольд. — Он может думать все что ему хочется. Это его право.
Джейн перестала сопротивляться. Гарольд заставил ее лечь на землю, распахнул блузку и принялся расстегивать молнию джинсов.
Оливье вскочил, схватил рюкзак, яростно пнул ногой догоравший костер и исчез в ночи.
Они догнали его на следующий день. Хотя Оливье и передвигался быстрее, чем трое приятелей, но он остановился, убедив себя, что ему нужно отдохнуть. И когда увидел на противоположном склоне долины три маленькие фигурки, размером не больше мухи, с сердца свалился тяжелый груз, давивший на него с вечера. Дальше они пошли вместе. Впереди шагал Свен, за ним шли рядом Джейн и Оливье, а позади, немного отстав от остальных, тащился Гарольд.
— Катманду, — сказала Джейн, — это место, где никто не обращает на тебя внимания, где ты свободен и можешь делать все, что тебе заблагорассудится.
— Конечно, настоящий рай!
Джейн улыбнулась.
— А ты знаешь, что такое рай? Вот я хорошо представляю его. Это место, где тебя никто не обязывает делать что-то, никто ничего не запрещает. Ты берешь у других все, что тебе нужно, и те отдают все, а ты в то же время делишься с ними тем, в чем нуждаются они. Все принадлежит всем, всем хорошо, все любят всех. Ты все время живешь в радости.
— И вокруг тебя звучат арфы и трепещут крылья ангелов, — с усмешкой парировал Оливье.
— Ты шутишь, но даже такое становится возможным на Земле, если ты этого хочешь. Стоит только захотеть. А ты? Что ты хочешь найти в Катманду?
Оливье резко помрачнел.
— Мне нужно только то единственное, что имеет значение. Это деньги.
— Ты сошел с ума! Как раз это не имеет никакого значения!
Оливье ответил очень резко, потому что только такой тон помогал ему
убедить самого себя, что он прав:
— И что тогда имеет значение? Как еще ты можешь стать сильнее, чем негодяи вокруг тебя?
Джейн на мгновение остановилась и посмотрела на собеседника изумленными глазами, ставшими от удивления еще больше.
— Если у тебя будет много денег, ты сам станешь негодяем! У меня денег было гораздо больше, чем я в них нуждалась. Мой отец — это настоящий мешок с деньгами. Он брал их у всех, и хотя потом все брали у него, ему трудно расставаться с золотишком.
Они молча шагали рядом. Потом она спросила:
— А у тебя, чем твой отец занимается? Он богатый?
— Он умер. Когда мне было всего шесть месяцев.
— А мать?
— Я только что потерял ее.
Вечером они разожгли костер в небольшой ложбине,
После ужина Гарольд тут же задремал. Свен курил, сидя у костра. Оливье негромким голосом рассказывал лежавшей рядом с ним Джейн
о майских событиях.
Джейн приподнялась и, опустившись на колени, посмотрела в лицо Оливье.
— Драться. Это никогда ничего не дает. Все это знают и все равно дерутся. Мир полон кретинов.
Она взяла у Свена сигарету и затянулась. Указательным пальцем руки, державшей сигарету, она начертила окружность на лбу Оливье.
— Твоя революция должна произойти здесь.
Затем рука Джейн медленно спустилась ниже вдоль лица юноши и поднесла сигарету к его губам.
Он схватил ее руку твердо и нежно, отобрал сигарету и внимательно посмотрел на нее.
— О ваших идеях можно было бы поспорить, если бы не было этого.
И швырнул сигарету в костер.
В этот момент Гарольд вскочил на ноги с криком:
— Тихо! Слушайте!
И он протянул руку в направлении долины, по которой они шли днем.
Все прислушались. Они почти ничего не улавливали, скорее, лишь догадывались о шуме, который Гарольд, чуткий, как хищное животное, уловил раньше них, несмотря на сон. Это был мощное равномерное рычание двигателя большого автомобиля.
— Американская машина! — крикнул Гарольд.
В этот момент пучок света фар осветил склоны долины, метнулся в сторону и выхватил из темноты добрую сотню метров дороги.
— Прячьтесь! Скорее!
Гарольд подтолкнул Свена и Оливье к кустам, подобрал сумку Джейн и сунул ее девушке в руки.
— Давай на дорогу, быстро!
И вытолкнув Джейн на проезжую часть, опрометью кинулся в кусты, где уже сидели Свен и Оливье.
Сверхмощная американская спортивная машина неслась на девушку. Не оставалось сомнения, что водитель уже увидел фигурку в джинсах и легкой блузке, машущую рукой. Звуки клаксона и слепящий в упор свет фар не произвели на нее никакого действия: девушка стояла как вкопанная. Машина замерла в нескольких сантиметрах от нее. Из-под визжащих покрышек во все стороны летел гравий.
Дверцы ма