Дороги, которые нас выбирают
Шрифт:
Долго рассматривал человек свое тело так, как будто видел его первый раз в жизни. Когда он поднял глаза, его как будто ударило током – в нескольких метрах от него кто-то стоял.
Нет, это не было одно из тех неприветливых, заросших шерстью, похожих на него самого существ. Они старались обходить друг друга стороной, испытывая при этом глубокое обоюдное недоверие. Это существо было чем-то похоже на него. У него была, вероятно, тоже после купания, такая же белая кожа. Оно стояло на двух ногах, имело две руки, но на этом, пожалуй, все сходство и заканчивалось. У этого существа не было густых волос на теле, руки были не такие длинные и мускулистые, как у него. Плечи у него были не такие широкие, а бедра не такие узкие. Но все-таки не это было самое главное. Самое интересное было то, что там, где заканчивались ноги, у него тоже были волосы, но не было отростка. Из этого загадочного отростка у человека время от времени вытекала
Когда они встретились взглядами, человек не увидел в его глазах страха – в них было любопытство. Человек понял, что если он сейчас громко закричит, то существо испугается и убежит, а ему этого почему-то не хотелось. Что-то в этом существе притягивало взгляд человека, ему хотелось продолжать смотреть на него. Человек вспомнил, что когда он произносил тихие звуки, то птицы не улетали прочь, а с интересом его рассматривали. Тогда он начал что-то шептать. Человек пытался рассказать, как долго он шел, как он наконец достиг цели. Это не были слова, это были просто звуки. Но эти звуки были наполнены такими сильными чувствами, что казалось: существо его очень хорошо понимает. В какой-то момент существо что-то услышало и, рассмеявшись, показывая на человека рукой, вопросительно произнесло: «Адэм?» – «Адэм, Адэм», – радостно закивал человек.
Потом настала очередь существа. Оно пыталось поведать, как, дойдя до берега моря, оно долго купалось, как к ней подплывали рыбы, а дельфины пытались ей что-то рассказать. Существо показывало на себя рукой, объясняя, как ее кожа из темной и грязной стала светлой и шелковистой. И вдруг человек, услышав что-то, рассмеялся и, показывая на существо рукой, вопросительно произнес: «Эфа?» – «Эфа, Эфа», – радостно закивало существо.
Так человек и существо дали друг другу первые имена – Адэм и Эфа. Так будет всегда: люди будут получать имена и прозвища от окружающих, они же будут и характеризовать их как умных или глупых, смелых или трусливых, добрых или злых, щедрых или жадных. Страны, также как и люди, получат свои названия от пришельцев и завоевателей.
Адэм и Эфа продолжали стоять друг против друга и с интересом наблюдать друг за другом. Адэм вдруг почувствовал, что ему хочется чем-то обрадовать Эфу, сделать так, чтобы она не ушла. И тут его взгляд упал на стоящее рядом дерево, усыпанное крупными красными плодами. Адэм несколько раз пробовал их и знал, что они очень вкусные. Он сорвал самый красивый плод и протянул его Эфе. С опаской взяв яблоко, она вначале очень долго его рассматривала. Потом, собравшись с духом, поднесла ко рту и надкусила. Яблоко было очень сладким и сочным, и Эфа с благодарностью посмотрела на Адэма. Он понял, что она не боится его больше. Адэм чувствовал, что теперь он может сделать следующий шаг.
Адэм видел, что, кроме того, что у Эфы, судя по всему, между ног не было отростка, на груди у нее, в отличие от него, было два бугра. Адэм осторожно дотронулся до одного из них, Эфа не протестовала. Тут он почувствовал, как под его рукой вершина этого бугра стала затвердевать и увеличиваться в размере. Тогда он потрогал другой, и с тем произошло то же самое. Эфа не протестовала и, судя по всему, уходить не собиралась. Но все-таки Адэма больше всего интересовало, есть ли у Эфы отросток между ног. И тогда его рука начала медленно опускаться от груди по животу, пока не достигла волос на лобке. Эфа стояла, плотно сжав бедра. Адэм продолжал трогать волосы внизу живота, он подумал, что, возможно, отросток находится где-то глубже между ног. Он попробовал засунуть руку поглубже. В первый момент это не получилось, но тут Эфа расслабила бедра и немного раздвинула ноги. Неожиданно рука Адэма почувствовала что-то влажное. Он продолжал трогать это место, и ему стало ясно, что вместо отростка у Эфы есть влажное и очень привлекательное место. В этот момент она вдруг взяла в руку отросток Адэма, и он неожиданно начал твердеть и увеличиваться в размерах. Какое-то странное, незнакомое чувство стало охватывать Адэма. Он поднял голову и встретился с Эфой взглядом. То, что он увидел в ее глазах, потрясло его. В них была какая-то неистовая, влекущая, засасывающая глубина. Казалось, они кричали: не останавливайся, иди дальше, и ты узнаешь что-то такое, что навсегда перевернет всю твою жизнь. Адэм продолжал ласкать влажное место между ног у Эфы, а она – гладить его отросток, который становился все тверже и длиннее. Адэму хотелось прижаться к ней, стать с ней одним целым. Вдруг его отросток оказался как раз напротив ее влажного места, и это прикосновение как бы захлестнуло его теплой сладкой волной. Он стал водить по
Так мужчина впервые узнал женщину, а женщина впервые впустила в себя мужчину. Так и будет всегда в мире: он будет получать наслаждение, а для нее это удовольствие будет заканчиваться страшными муками рождения, а иногда и смертью.
Когда Адэм пришел в себя, Эфа лежала рядом, что-то тихо шептала и нежно гладила его грудь.
Так они стали жить вместе. Адэм ловил с помощью острой палки рыбу, а Эфа чистила ее и вялила на солнце. Иногда ему удавалось оторвать кусок мяса от недоеденной крупными хищниками туши оленя. В лесу было много вкусных плодов и орехов. Они занимались любовью по несколько раз в день, потом купались и играли в воде. Адэм и Эфа были бы абсолютно счастливы, если бы не одно но.
В душе Адэма поселилась какая-то неясная тревога, которая с каждым днем становилась все больше и больше. Все началось с того, что однажды утром Эфа проснулась от боли и увидела, что ее бедра покрыты кровью. Адэм знал, что животные, у которых из ран текла кровь, очень быстро от этого умирали. Адэм решил, что это его вина, и несколько дней не трогал Эфу. Она регулярно подмывалась морской водой, и через несколько дней кровотечение и боль прошли. Через некоторое время все повторилось сначала, и это был последний раз, больше этого не было.
Прошло несколько месяцев, и что-то в Эфе стало другим. Изменилось ее лицо, оно стало не таким привлекательным, покрылось какими-то пятнами. Занятия любовью не доставляли ей больше такой радости, как раньше. Кроме этого, у Эфы начал расти живот. Он все время становился больше и больше, и вместе с ним росла тревога Адэма.
Но было еще кое-что, что очень беспокоило Адэма. Когда он шел к морю, то иногда вдалеке он видел огромных, медленно движущихся, горбатых монстров. Адэм чувствовал исходящую от них опасность, поэтому обходил их подальше и не искал с ними встреч. Последнее время Адэм с тревогой замечал, что их становится все больше и больше и они подходят все ближе и ближе. Часто он видел огромные яйца и маленьких, противно кричащих детенышей монстров. Какое-то чувство подсказывало ему, что яйца надо разбивать, а маленьких гаденышей душить на месте, что он и делал. Пару раз ему в последнюю секунду удавалось избежать встречи с чудовищем только благодаря тому, что монстры не очень хорошо видели. Они чувствовали тепло, исходящее от человека, и поэтому спрятаться от них можно было только в какой-нибудь глубокой яме.
И однажды Адэм принял решение: они должны отсюда уходить. Оставаться дальше было слишком опасно. Эфа с ее огромным животом была очень неповоротливой и могла стать легкой добычей монстров. Адэм решил, что идти надо в сторону гор, на крутых склонах монстрам будет труднее их преследовать. Эфа беспрекословно согласилась, и они пошли.
Несколько дней они двигались в сторону гор, но до них было еще очень далеко. Эфе идти было тяжело, и поэтому шли они очень медленно. Адэм знал, что монстры охотятся в основном ночью, когда их жертвы в темноте плохо видят, а монстры чувствуют тепло, исходящее от них. Поэтому Адэм и Эфа шли только днем, а по ночам отдыхали. И все-таки монстры их настигли.
Адэм услышал этот звук, он его хорошо знал. Это был звук неотвратимой беды, опасности, которой нельзя было избежать. Если бы Адэм был один, он знал, что нужно было делать в этом случае. Лечь на землю и забросать себя мокрыми листьями, и тогда монстр пробегал мимо. Но он был с Эфой, и забросать себя и ее листьями можно было и не мечтать – на это бы не хватило времени, и монстр бы их настиг.
Они долго бежали. Адэм раздвигал и ломал ветки, помогая Эфе продираться через кустарник. Но силы были неравны, монстр своими гигантскими ногами легко подминал под себя труднопреодолимые для человека заросли. Из его пасти вырывался леденящий душу клекот, казалось, он дико хохотал в предвкушении легкой добычи. Эфа со своим огромным животом бежала все медленнее и медленнее, а монстр был все ближе и ближе. Адэм напрягал все свои силы, но развязка неотвратимо приближалась. Он знал, что будет защищать Эфу до последнего вздоха, и если они погибнут, то только вместе.