Дороги Судий: Чужой Путь
Шрифт:
Так. Что еще?
Ключ к Вратам. Среди людей о нем знает каждый второй, а каждый первый — слышал о его существовании. При этом эльфы, хранящие его у себя, задумчиво шевелят губами, пытаясь хоть что-то вспомнить, а потом безразлично разводят руками — мелочь, небось.
Ладно, раз уж речь зашла о Ключе, то стоит вспомнить и обо всем остальном. Какого дьявола в человеческой Книге Книг написано о супруге моего хозяина?! Насколько я помню, ни один из Младших не зашел так далеко. Да и сомневаюсь, что Хэл…
Бред. Хэл не женат — это точно. Уж эти узы я бы почувствовала.
Я задумчиво выстукивала пальцами на каменной стене какой-то прилипчивый мотивчик. Звук эхом гулял по мрачному длинному коридору, помогая сосредоточиться на мыслях. Страха совсем не было, хотя совсем недавно этот домик и напоминал мне склеп, из которого сбежали даже приведения. Впрочем, кого еще кроме меня потянет ночью в лес?!
Любопытно, а что в людской религии соответствует реальным событиям? Ну, о Хэле там сказано довольно убедительно (укажите мне еще хоть одного темного бога среди павших!), дальше идет какая-то абракадабра о супруге или избраннице, связанной со Светом. Будь я помоложе и повпечатлительней, подумала, что речь идет обо мне, но я точно знаю, что между мной и моим хозяином ничего не было. Тем более, ближе к концу, как чертик из табакерки, выпрыгивает Ангел Суда. Кого еще кроме меня можно так обозвать?
Да, выглядит все правдоподобно. По отдельности. Но вместе как-то не вяжется.
Что б я еще хоть раз пожелала что-то забыть!..
Бездна! Ну почему я связалась именно с этим павшим?!
Мои пальцы обессилено скользнули по шершавому темному камню.
"Это Судьба. Но не твоя", — тихий шепот, чем-то похожий на голос Тьмы, но немного другой.
Мгновение, и из цветных осколков моего прошлого складывается причудливый узор…
…я сидела на еще теплых плитах пола в зале суда, подобрав под себя ноги, и любовалась игрой лунного света в гранях кристаллов времени. Мне нравилось это место. Здесь редко появляются остроухие, а значит можно отдохнуть и просто подумать.
Или поговорить с тем, кого не должно было быть в этом мире…
— А чья же тогда? — тихо спросила я у своего собеседника, не отрывая глаз от серебристого кристалла. В его сердцевине причудливо отражался мальчик, еще совсем ребенок, но его взгляд заставлял к нему прислушаться.
— Ты не веришь в Судьбу. Я вижу это. Но почему? — он приблизился ко мне и, дернув меня за рукав, заставил взглянуть прямо на него. Большие черные глаза смотрели на меня безжизненно и слепо. Пророк. Таких детей против воли начинаешь уважать. И прислушиваться.
Как бы я хотела быть его матерью…
И я знаю, что и он бы предпочел это, но кое в чем — мне следует это признать — этот малыш прав: я действительно унаследовала чужую судьбу.
— Хочешь знать, почему я не верю в предопределение? — я не удержалась и ласково провела по спутанным черным волосам эльфенка, — Я видела ту, что когда-то носила это имя. Она умерла, отказалась от бессмертия, от силы — и ушла. Вы называете Судьбой всего лишь зов крови, который ведет вас по предыдущему кругу жизни.
— Я знаю, — улыбнулся ребенок, прикрыв глаза, — именно поэтому и говорю, что все это не твоя судьба. Твой путь лежит в другой стороне. Он не должен был пересечься с нашим.
— Но если не моя — тогда чья? Почему я влюбилась в павшего?
— Разве это не ясно? Потому что он захотел, чтобы так было. Хэл управляет реальностью. Не обольщайся на его счет, — сурово произнес он. Я не ожидала от него такой жесткости суждения, тем более по отношению к Хэлу. — Если бы я был старше, то… Эми, я…
— Не говори того, в чем не можешь быть уверен, малыш. Я люблю тебя, но… — я замолчала, не зная, как объяснить ему то, что я поняла уже давно.
— Его ты любишь сильнее. Я знаю. Все-таки я — маг Пустоты, пусть еще слишком юн, но многое мне доступно и сейчас.
Я посмотрела на него. Иногда этот эльфенок поражал меня своим спокойствием и рассудительностью. Не будь он тем, кто есть, я бы подумала, что Пустота решила создать еще одного Судию. Слишком многое в этом пятилетнем мальчике было от нас. Иногда это пугало, иногда вводило в замешательство. И все-таки это не меняло главного — родился он со способностью заглянуть далеко вперед.
— Скажи, что меня ждет? Я же вижу, что тебя мучает знание будущего, но ты молчишь. Почему?
Мальчик смотрел на меня пустыми, ничего не выражающими глазами и улыбался, грустно, болезненно. Не должны дети видеть судьбы миров — для них это слишком тяжелая ноша.
— Я не могу, — он резко дернул головой, а потом, словно передумав, быстро зашептал: — Он использует твою уникальность. Он растопчет твою любовь. Он испачкает твою душу. Он лишит тебя будущего. Но ты все равно будешь всегда любить его, а не меня. Убив мою мать, ты унаследовала ее путь. И тебе придется пройти его до конца, Эми. Иначе ты никогда не вырвешься из этого круга. Мне жаль, но будущее уже вписано в твой путь крови, — улыбка стала еще болезненнее, хотя мне казалось это невозможным, — Ты проклята, но я разделю это проклятие с тобой. Завтра наступит время Суда. Завтра ты подчинишься Хэлу и станешь орудием его мести. Завтра ты вернешься к прежней жизни и забудешь обо мне и о том, кем не должна была становиться. Мы все умрем завтра, Эми. Я вижу это так отчетливо, что предпочел бы умереть сейчас. Но в этом не будет твоей вины. Не кори себя. Наш мир не должен был появляться в Паутине — мы всего лишь ошибка Вселенной.
— Не говори так, — я обняла его и прижала к себе дрожащее тельце эльфенка — провидение никому еще не давалось легко.
— Ты добрая, — едва слышный шепот — листья и то шелестят громче, — Ты не заслуживаешь уготованной тебе судьбы. Я никогда не прощу Хэлу того, что он с тобой сделает.
— Это мой выбор, малыш, — я не хотела быть резкой, но в каждое оружие заложен инстинкт: оно должно защищать своего хозяина, — Не обвиняй в этом его.
Мальчик чуть отстранился и посмотрел мне прямо в глаза. Не знаю, как ему это удается, но я почувствовала себя беззащитной, он словно прочитал меня, заглянул в душу — ничто не утаилось от его слепого взора.
— Пусть так, если ты в это веришь. Главное, чтобы ты не раскаялась в однажды сделанном выборе. Но когда-нибудь ты поймешь, как сильно ошибалась в Хэле. У него очень много масок, Эми, и даже я не знаю, какая из них — его истинное лицо.
— Я не пожалею, — упрямо. Как всегда. Я не привыкла идти на поводу у других, поэтому опрометчиво говорю так, чтобы ранить его: — Ты просто ревнуешь к нему. Он не так ужасен, как о нем думают.
Эльфенок едва не плакал от обиды, но не уходил. Он заранее знал, куда заведет этот разговор, поэтому старался держать эмоции в узде. Вот только меня не зря называют Мечом Скорби — боль я чувствую всем телом, особенно чужую.