Дороги вглубь (с иллюстрациями Павлинова П.Я.)
Шрифт:
Цесарский рвал в мелкие клочья заграничный журнал.
— Судить… судить… судить! — продолжал кричать Модест Никандрович, когда его, трясущегося в нервном ознобе, укладывали в постель.
Глава восьмая
К Панферычу, сидевшему на лавочке у проходной, подошел профессор Толмазов.
— Скажите, вы местный житель? — обратился он к нему.
— Да.
— Мне нужно с вами посоветоваться.
— Пожалуйста! Наверное, вас кто-нибудь ко мне направил?..
— Нет, никто не направлял — сам решил обратиться. Я профессор палеонтологии. Палеонтология — это наука, посвященная исследованию остатков животного и растительного мира, существовавшего на земле много миллионов лет назад. У меня к вам такая просьба. Мне нужен крот… Быть может, вы знаете мальчика, который согласился бы помочь мне поймать его в поле…
— Крот вам нужен для научной цели? — спросил Панферыч.
— Для научной.
— Ну, тогда никаких разговоров быть не может, — важно произнес он, вынимая из кармана трубку. — Как придет смена, так сразу и отправлюсь. Хотите, пойдемте вместе.
Спустя некоторое время по лесной тропинке, рассуждая о науке, шли Панферыч и Толмазов, вооруженные лопатами.
Неожиданно их внимание было привлечено громким разговором, доносившимся из лесу.
— Я спрашиваю: нормальны наши отношения или не нормальны?.. Чего вы молчите? — послышался голос девушки.
— Не нормальны, — смущенно ответил юноша.
— Так до каких пор это будет продолжаться?! Я не желаю больше мириться с такими взаимоотношениями.
В это время Толмазов и Панферыч вышли на полянку. Они увидели Наташу и Костю, сидящих к ним спиной.
— Тут какая-то ссора, — промолвил профессор. — Дело, видно, интимное… Уйдемте потихоньку, чтобы они не заметили нас.
Оба стали пробираться, стараясь не шуметь, на боковую тропинку.
— Вы должны воздействовать на сотрудников вашей лаборатории, — горячилась девушка. — Соревнование у них подменяется духом соперничества. На каком основании, например, Катушкин сказал, что у шахтного бура при скорости, с которой испытывалась лодка, резцы тоже затупятся?
— Основание у него было: ведь резцы у бура и лодки одинаковые. Это ваш Трубнин посоветовал нам поставить такие…
— Вы, наверно, их неправильно установили. Не мог Трубнин дать вам плохой совет.
— Ох и народ! Даже в лесу спорят! — проговорил Панферыч, когда они отдалились на значительное расстояние. — Вот так, товарищ профессор, всегда. Как сойдутся два сотрудника — один из лаборатории Крымова, другой из лаборатории Трубнина, — так и начинается… А начальники не спорят; говорят, даже помогают друг другу. Да и сотрудники тоже помогают друг другу в работе, только больно часто спорят. Один говорит: «Без нашей машины никак не обойтись», а другой: «Да, конечно, но от нашей будет больше пользы». И так все время.
— А знаете, Панферыч, это хорошо, что они горячо спорят и в то же время помогают друг другу, — это очень хорошо! Вот я тоже собираюсь поспорить с ними…
— Да… Видно, без спора в научном деле и шагу не ступишь.
Крымов проводил в своем кабинете маленькое совещание. Нужно было подвести итоги и наметить план дальнейшей работы. После первого испытания, проведенного лично директором, машина еще два раза путешествовала под землей. Один раз ее водил Крымов, второй — Костя, горячим просьбам которого пришлось уступить.
Стало ясно, что конструкция удовлетворяет эксплуатационным требованиям и что на основе опыта можно приступить к постройке большой машины — настоящего подземного корабля.
Однако не все вопросы были еще разрешены. Прежде всего, как быть с резцами? В результате значительной скорости передвижения машины под землей они сравнительно быстро тупились. Крымов долго ломал голову, как устранить этот недостаток. Предложения возникали одно за другим. Так, например, Катушкин предлагал по мере срабатывания резцов подменять их запасными. Но производить замену под землей очень неудобно, да это отразится и на темпах продвижения лодки. Нужно было придумать что-то другое…
Беспокоит Олега Николаевича и отсутствие звуколокатора. Крымов снова уже в десятый раз вспоминает подробности своего путешествия под землей.
…Завинчивается массивный люк, и он в последний раз осматривает шкалы измерительных приборов, освещенные зеленым фосфоресцирующим светом, нажимает пусковую педаль. Лодка вздрагивает. Слышится монотонный скрежещущий звук.
Он старается опускаться как можно круче. То и дело подтягивает к себе рычаг глубинного управления. Изредка кабина сотрясается от сильного удара: лодка натыкается на крупные камни. Один такой удар чуть не заставил его сползти со своего места.
Насколько спокойнее было бы путешествие, если бы в лодке установили звуколокатор! Были бы видны крупные камни, и машина могла бы свободно обходить их, как подводная лодка обходит рифы…
Но вот он начинает замечать, что скорость движения постепенно падает. Об этом ясно говорит измерительный прибор. Тогда он увеличивает обороты электромотора. Вой коллектора становится выше, мелодичный звук переходит в пронзительный, визжащий. Лодка лишь на немного увеличивает скорость. Стрелка прибора замирает и снова ползет вниз.
Он наклоняет руль глубины, с тем чтобы начать подъем лодки, — дальнейшее углубление ее может привести к катастрофе. Медленно поднимается машина, несмотря на бешеные обороты мотора. Резцы, расположенные на ее носу, с визгом дробят встречающиеся камни.
Бесконечно длинным и томительным кажется время подъема. Но вот он чувствует, что резцы уже не вгрызаются в землю. С огромной скоростью они вертятся, рассекая воздух.
Открывается люк, и он попадает в объятия своих друзей. Не теряя времени, они спешат осмотреть машину, и уже через несколько минут становится ясным, что резцы затупились, стали мало пригодными для дальнейшей работы…