Дорогое небо, письма санньяси
Шрифт:
14 июля, Уиклоу
Дорогие друзья!
Сегодня чудесный день. Слышен щебет птиц, а в окно видно, как розовеет горизонт на востоке. Облака сегодня не такие плотные, и в просветах между ними виднеется бледно-голубое небо. Это холодное летнее утро, как обычно, началось бхаджаной. А сейчас у меня есть возможность поговорить с друзьями.
Мы занимаемся серьезным делом и предпочитаем говорить о повторении Святых Имен и преданном служении. Но есть ли что-нибудь предосудительное в том, чтобы любоваться зелеными лугами Ирландии перед самым восходом солнца? В наслаждении природой, созданной Богом, нет ничего плохого, если только мы не забываем о Господе. Прабхупада однажды даже сказал, что самым лучшим было бы строить храмы Кришны в естественных условиях, в красивой местности.
Разве прогулки по живописной сельской местности несовместимы с сознанием Кришны? Напротив, такие прогулки должны побуждать нас развивать в себе сознание Кришны. Мы же видим, как прекрасно всё, что нас окружает, и чувствуем, какую радость нам доставляет общение с природой, восхищающей нас своей красотой. Как писал поэт Джерард Мэнли Хопкинс, ‹мир буквально пронизан великолепием Бога›.
Сегодня я хочу поговорить об оскорблениях, сопровождающих повторение Святых Имён, и о природе чистого, бескорыстного служения. Я размышлял об этом, читая сегодня
четвёртый стих ‹Шикшаштаки›: ‹на дханам на джанам…›. Знаете ли вы, что в этом стихе под словом ‹кавитам› подразумеваются прекрасные поэтические произведения? А слово ‹сундарим› Прабхупада переводит ‹красивые женщины›. Если перевести этот стих буквально, то Господь Чайтанья в нём говорит: ‹Мне не нужны прекрасные женщины, и я не хочу наслаждаться прекрасной поэзией›. Разумеется, здесь имеется в виду поэзия, не имеющая отношения к сознанию Кришны. Однако слово ‹кави› употребляется не только в отрицательном смысле, ведь существуют такие великие кави, как Кави Карнапур и Рупа Госвами. Более того, одним из двадцати шести качеств преданного считается поэтичность натуры. Однако Господь Чайтанья отвергает мирскую поэзию, несмотря на её прекрасный слог и стиль, возвышенные мысли и выразительность языка. По сути, в этом стихе говорится о том, что человек, служащий Богу, не должен иметь никаких личных желаний, помимо желания угодить Кришне. Безусловно, это очень высокий духовный уровень. О достижении такого уровня и молится Господь Чайтанья. Такой высокий уровень служения Богу может казаться чем-то непостижимым, поскольку мы всё ещё не свободны от стремления к личной выгоде, однако нужно знать конечную цель и стараться избавиться от явных корыстных мотивов, которые мы преследуем, практикуя сознание Кришны.
Святые Имена тоже нужно повторять, не преследуя никаких иных целей, помимо духовных. Я писал вам в основном о невнимательности, но это лишь одно из десяти оскорблений. Остальные оскорбления также заслуживают особого внимания, хотя может показаться, что они напрямую не связаны с повторением Святых Имён. И тем не менее между всеми десятью оскорблениями и повторением Святых Имен существует неразрывная связь. К примеру, садху-нинда, оскорбление преданных. Даже повторение Святых Имён не может очистить от этого оскорбления. Чтобы искоренить последствия такого греха, необходимо тем или иным образом попросить прощения у того преданного, которому вы нанесли оскорбление.
Недавно я получил от одного из моих братьев в Боге письмо, отпечатанное на принтере. Обращение выглядело так: ‹Дорогой›, - и в пустом месте было вписано ручкой моё имя. Должно быть, он послал такое письмо не мне одному, но также и другим своим братьям в Боге. В нём говорилось, что недавно он критиковал меня, а также думал и иногда говорил обо мне оскорбительно, и сейчас он хочет признаться в своей вине и попросить у меня прощения, решив больше не повторять своей ошибки. Я подумал, что чувства, побудившие его написать письмо, замечательны, и я уверен, что он был искренен. Я был немного удивлён тем, что это было стандартное письмо, размноженное на принтере, отчего оно казалось менее личностным, однако он откровенно рассказал о своём прегрешении многим людям одновременно, что было мужественным поступком.
Но что, если, послав однажды такое письмо, мы вновь совершим то, в чём повинились? Что мы будем делать тогда? Опять рассылать стандартные письма?
И всё же это был поступок, достойный подражания; это была попытка следовать примеру ачарьев, показавших нам, как поступать в случае садху-нинды. Пусть его письмо вызвало у меня удивление, всё же его поступок выгодно отличается от моего поведения. Однако, получив это письмо, я воспользовался случаем и послал в ответ своё, в котором признался, что тоже думал о нём оскорбительно, что с моей стороны было совершенно недопустимо, так как он на самом деле замечательный преданный. Что бы ни случалось, мы должны пользоваться любой возможностью, чтобы установить добрые отношения с теми преданными, которых мы критиковали, порой несправедливо. Оскорбление преданных может являться причиной того, что мы не можем развить в себе бхаву и прему, несмотря на то что продолжаем повторять Святые Имена. Всему есть причины. Но, конечно же, это только одна из причин.
Места здесь прямо-таки созданы для художников: местность очень холмистая, и за одним рядом холмов виднеется другой, а кое-где холмы соединяются под острым углом, и по этому узкому ущелью течёт вода. Этим утром небо над дальними холмами напоминало цветом внутреннюю часть устричной раковины: кое-где розовое, кое-где светло-голубое, - и по нему проплывало несколько молочно-белых облаков. Таким бывает ясное утро в Ирландии. Земля здесь всюду покрыта зеленью, а по краям полей тянутся сложенные из камней ограды. Идя по дороге, я увидел впереди себя несколько катящихся меховых шариков, которые оказались зайцами. Описывая вам все эти картины, я словно посылаю вам почтовую открытку с видом здешних мест, надписав на ней: ‹Видели бы вы это своими глазами!›. И я действительно стараюсь изобразить всё так, чтобы вам казалось, что вы взаправду видите всё изображённое мной.
Когда я шёл по дороге, вокруг стояла удивительная тишина, слышно было лишь, как рукава шуршат о ткань дождевика, да шлёпают мои резиновые сапоги. Слушая эти звуки, я смог ‹увидеть› своё ложное эго. Ведь оно тоже проявляет себя, тоже ‹издаёт звуки›, но я отличен от него.
Вот оно спускается с холма. Шмыг-шмыг, шлёп-шлёп.
Дум-дум, морг-морг. Что оно видит? Узкую дорогу, некогда покрытую гудроном, а сейчас потрескавшуюся. Кусты, которые стоят, словно стражники, ‹плечом к плечу›, образуя живую изгородь. Является ли этот человек в резиновых сапогах всего лишь автоматом, заводной игрушкой? Те, кто говорит, что всё есть карма, могут сказать, что что-то заставляет нас выходить на улицу, писать письма, пробовать сочинять стихи, точно так же как что-то принуждает нас думать о еде и удобстве, поскольку наше тело имеет свои ограничения. Всё имеет свои кармические причины и следствия. Однако у нас есть и свобода воли, которая, правда, редко проявляется в нас. И одним из таких редких проявлений нашей свободной воли является стремление любить Кришну, которое пробуждается в нас по милости Самого Кришны. Из всего этого я делаю вывод, что я ничего не знаю. Я не знаю, в какой степени являюсь автоматом, а в какой действую по собственной воле. Но я прошу Тебя, Господь: любым способом - сделав ли из меня заводную игрушку, применив ли силу или позволив проявиться моей собственной свободной воле - займи меня в служении Тебе. Не оставляй меня без Своей помощи и наставлений. Дай мне силы не нарушить своих обетов. Позволь мне любить Тебя и показать Тебе свою любовь, служа Тебе. Слава Шриле Прабхупаде!
15 июля, Уиклоу
Дорогие друзья!
Этим утром облака так низко нависали над землёй, что почти касались верхушек деревьев. За всё время моего пребывания здесь, я не видел ещё такого тёмного утра. Лето не будет длиться вечно. С каждым днём солнце будет всходить всё позже и позже.
В темноте школа с освещёнными окнами светилась жёлтым светом. Я знал, что Прабхупада дас повторяет там сейчас мантру, и подумал, что он может увидеть, как я прохожу мимо.
Хорошо, когда всё идёт своим чередом; хорошо каждый день в одно и то же время выходить на прогулку; хорошо быть частью вселенной Кришны, где всё происходит под Его надзором, и под Его надзором поют птицы и шелестят листвой деревья. Во всем виден строгий порядок, хотя он может вмиг нарушиться, если Кришна подаст Господу Шиве знак начать танец разрушения. Однако мы хотим, чтобы Господь обеспечил нам мирное и свободное существование. Кришна определяет продолжительность нашей жизни и отмеряет нам определённое количество чувственных удовольствий, мы же, побуждаемые гуной страсти, наполняем свою жизнь различной деятельностью. Мы, дживы, в основном заняты тем, что пытаемся навечно обосноваться в этом мире, который не будет существовать вечно. Таково свойство всех живущих здесь. Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе. Однако Прабхупада, следуя указанию Господа Чайтаньи, пришёл сюда, чтобы сказать нам, что этот мир иллюзорен и что с помощью повторения Харе Кришна мы можем познать реальность.
Когда у нас всё хорошо (как сейчас у меня, живущего в данный момент в Ирландии и выходящего по утрам на прогулки), мы иногда задаём себе вопрос: ‹Долго ли это продлится!›. За этим вопросом стоит невысказанное желание: человек, задающий его, желает, чтобы эти счастливые дни не заканчивались. Что касается меня, то, посмотрев на календарь, я могу точно сказать, что этот период будет длиться не более двадцати дней. Точно такой же вопрос мы задаём, и когда испытываем страдания. Мы точно так же думаем: ‹Долго ли это будет продолжаться!›. И в том и в другом случае ответ один: очень скоро этому придёт конец. И точно так же очень скоро нас постигнет та участь, которая ожидает каждое живое существо, приходящее в этот мир: наша жизнь подойдёт к концу. Был день, в который мы родились, и есть день, в который мы умрём. Но до поры до времени этот день нам неизвестен. В каталоге библиотеки конгресса США, который содержит информацию о всех моих изданных книгах, я увидел своё имя и дату рождения: 1939 год, - за которой следовал прочерк. Прочерк указывает на недостающую информацию, которая скоро будет восполнена. При взгляде на него так и кажется, что компьютер с нетерпением ожидает этой информации, чтобы данные, содержащиеся в нём, наконец-то стали полными.