Дорогой ценой
Шрифт:
— Так спаси её! Зачем я тебе для этого? У твоей внучки в твоём доме столько же места и прав, как у твоего внука. Зачем же нас обоих лишать свободы?
— Ты прав, но разве мать Маргиты добровольно нам её отдаст?
Мы её даже через суд не сможем заставить, — продолжал пан Николай с раздражением. — Есть только один путь к этой цели: просить для тебя руки Маргиты и пообещать оставить вам всё, если вы поженитесь.
— Но она мне двоюродная сестра! Церковь мне этого не позволит, — возразил Адам.
— Это сделают
— были со мной до конца.
— Но ведь это может осуществиться и без твоего условия. Если ты пообещаешь ей наследство, они тебе её и так отдадут, и мы сможем жить с тобой.
— Ах, не болтай! — рассердился дед. — Сегодня вы согласны жить у меня, а завтра появится кто-то, за кого Маргита выйдет замуж, и, ты тоже женишься на ком-нибудь. А я? Нет, нет, я не дам разорвать имение, не позволю! — вскричал он, ударив кулаком по спинке дивана, — Либо вы вместе получите всё, либо никто ничего не получит!
— Так отдай всё ей! — воскликнул молодой человек. — Выдай её замуж, тогда у тебя будет зять. Они с радостью останутся у тебя. А я не продаюсь. Одна мысль о таком ярме мне отвратительна!
— Ах, вот как! Значит, я тебя покупаю? — с горечью произнёс старик. — Это твоя благодарность за всё, что я для тебя сделал? Так ты мне хочешь отплатить? Хотя, чему же тут удивляться? Если собственные дети отравили мне всю мою жизнь, почему бы и внуку не забить ещё один гвоздь в мой гроб? Ты, стало быть, не можешь исполнить мою единственную просьбу? Хорошо, сын мой…
Пан Николай встал и направился к выходу. Рука его уже лежала на ручке двери, когда молодая сильная рука обвила его плечи.
— Не сердись, дедушка! Требуй, чего угодно, я жизни для тебя не пожалею, но только не это!
— Я уже ничего не прошу, — ответил дед, отстраняя внука. — Но ради того, за кого ты жизнь готов отдать, можно и чем-то пожертвовать, Оставь, сын мой! Забудь, что твой неразумный дед, после стольких разочарований в жизни, на старости лет захотел немного счастья. Это был лишь сон. Годами я его вынашивал, однако он исчез, как утренний туман.
— Не говори так, дедушка, не мучь меня! — Адам обеими руками сжал свою голову.
— Ты ещё не знаешь причины, по которой я не хочу и не могу жениться. Я не хотел об этом говорить, но теперь придётся, чтобы ты меня понял. Присядь, пожалуйста, и послушай!
Старик поспешно сел в ближайшее кресло и с выражением ужаса уставился на бледное лицо внука.
— Не хочешь ли ты мне сказать, что у тебя где-то уже есть жена?! — простонал он.
— Как ты мог такое подумать! Разве я обманщик или лицемер?
Уверяю тебя, у меня и времени не было, чтобы заниматься подобными делами.
Адам гордо выпрямился, откинув прядь волос со лба.
— Я знаю, дедушка, чем тебе обязан за твою любовь и
Когда ты сказал мне, что я должен провести с тобой последние годы твоей жизни, я решил отказаться от своего сокровенного желания. Я намеревался отправиться с профессором Герингером в археологическую экспедицию. Но я не отказался от своего плана навсегда, ибо это означало бы отступление от избранного пути. Если же теперь ты будешь настаивать, чтобы я женился, ты разрушишь все мои надежды осуществить задуманное. Однако, так как я у тебя в долгу, я подчиняюсь твоей воле.
В комнате стало тихо. Шла борьба двух сердец. Которое из них победит? Склонённая на руки голова старика вдруг резко поднялась, глаза его сверкнули в твёрдом решении.
— Я благодарю тебя, Адам. Твои слова — награда за все мои труды.
Я правильно тебя воспитал. Однако — жертва за жертву. Ты исполнишь моё желание и женишься на Маргите Коримской. Я же помогу тебе осуществить твои планы. Маргита останется у меня… А ты сразу после свадьбы отправишься в путешествие. Не будем обращать внимания на толки людей. Я хочу, чтобы ты совершил своё путешествие, пока я жив.
— Дедушка!..
От счастья Адам не мог произнести больше ни слова.
ГЛАВА ВТОРАЯ
В то время как Адам Орловский верхом скакая по заснеженной тропе, еле видневшейся в вечерней мгле, пан Николай, закончив письмо внучке, долго ещё расхаживал по своей спальне, рассуждая сам с собой:
«Да, замуж тебя надо выдать, потому что и ты могла бы поступить так, как он… Мальчик мой неразумный, ты думаешь, что приносишь жертву? Ну-ну, посмотрим. Кто знает, сколько я ещё проживу; тебя тоска одолеет, и ты сбежишь, а я останусь один.
Так уж лучше я отпущу тебя сам, только со связанными крыльями, чтобы ты вернулся… Ах, почему на этом свете счастье так недолговечно! Зачем я, собственно, жил? И что изменится, когда я умру? Хоть бы знать, где он?..
Глупости! Ничего я не хочу знать!
У меня никого нет, кроме тебя, Адам, и тебя, Маргита. И вы должны быть счастливы!»
В этот момент в соседней комнате послышались шаги. Старик вышел.
— Ах, это вы, доктор Раушер? — удивился он, приветствуя гостя, который только недавно оставил гостеприимный дом в Орлове. — Почему вы вернулись?
— Я принёс очень неожиданное и печальное известие, которое касается и вашей милости.
— Меня? Присядьте, пан доктор, и рассказывайте.
— Николай Коримский, ваш внук, несколько часов назад отравился,
— Кто? — старик был поражён, однако сохранил хладнокровие.
— Молодой Коримский. Около недели тому назад он приехал домой навестить отца, а после этого хотел отправиться в путешествие, чтобы пополнить свои знания по химии. Когда я приехал от вас домой, меня уже ждали сани… Теперь, возвращаясь, я свернул к вам, чтобы сообщить о случившемся.