Дорогой интриг
Шрифт:
— О, Хэлл, — сдавленно выдохнула я.
Стараясь держать себя в руках, я бросилась к ее светлости и обрушила на нее свою трагедию едва ли не с порога. Герцогиня с минуту ошарашено смотрела на меня, после поднялась на ноги и устремилась к своей племяннице. Их крики долетали до половины ее светлости, но никакого результата они не принесли. Вернувшись, моя госпожа уселась к зеркалу и произнесла почти равнодушно:
— Моего платья я дать вам не могу, дабы избежать насмешек о милостыне, потому вы останетесь в своих комнатах, если ваши платья не найдутся. Однако я не оставлю этого дела просто так.
— О чем вы? — спросила я.
— Ступайте к себе,
И вот это уже окончательно выбило почву у меня из-под ног. До своих комнат я шла с прямой спиной и каменным выражением на лице, и уже скрывшись за дверью, дала себе волю. Тальмы в покоях не было, она пыталась хоть что-то разузнать, кто входил в крыло к фрейлинам ее светлости. А между делом успела добраться и до графа Доло, которому рассказала о происшествии. Он навестил меня, но что мог поделать его сиятельство? Чего у него не было про запас, так это дамского платья. Потому, поцеловав меня и обещав завтра прогулку в Даммен, чтобы заказать новые наряды, он ушел, а я осталась страдать в одиночестве.
Самым обидным было то, что я так пока и не сумела отомстить Селии за ее грубость и оскорбления. Король за последние дни, прошедшие с нашей игры в спилл в его покоях, не попался ни разу. Неделя до новой игры еще не миновала, а остальные игры проходили в покоях предприимчивой герцогини Аританской. Ее светлость, оказавшись в тот памятный вечер без большей части своих гостей, быстро собралась с мыслями и объявила мне, сияя жизнерадостной улыбкой, что она позаботилась о своей любимой фрейлине, и теперь мне не надо уходить от нее, потому что моя покровительница решила ввести спилл в перечень своих развлечений. Я оскалилась в ответ, иначе мою натянутую улыбку было не назвать, но покорилась, потому что герцогиня «позаботилась обо мне».
Она одним махом лишила меня общения с новыми единомышленниками, потому что они остались в желтой гостиной, вновь освобожденной от нашествия самозванцев. Никаких отговорок герцогиня слышать не желала. Еще бы! Ей нужна была популярность, и она была у ее светлости, пока ее навещал король, а приходил он больше ко мне, чем к своей тетке, а значит, мне полагалось заманивать публику в покои своей покровительницы.
Впрочем, в эти дни Его Величество не появился ни разу. Возможно, он был занят в преддверии праздника, а может Ее Высочество сумела добиться того, чтобы венценосный брат прекратил со мной общение. И на конных прогулках мы не встречались, хотя я каталась вечером всего раз, больше занималась с бароном Гардом. Так что государь оставался вне пределов моей досягаемости, если не считать Большой завтрак, но там мы не могли перемолвиться даже словом.
А сегодня я и вовсе осталась в своих покоях… Как же я ненавидела Селию! И как отчаянно страдала, что она недостижима для меня. Мне так хотелось сказать ей прямо в глаза, что я думаю об этой несдержанной и неумной женщине! Отхлестать ее, но словесно, не опускаясь до той низости, до какой опустилась она! И если она думает, что унизив меня и украв платья, сумела что-то доказать, то только то, что в королевской семье совершенно не умеют воспитывать женщин.
— Если бы у них была возможность проявлять себя не только посредством интриг, но в деле, близком им по духу, то из принцесс выходили бы достойные люди, — буркнула я и вскочила с подоконника, обуреваемая негодованием и возмущением.
Эти чувства совершенно уничтожили мои страдания, и я деловито огляделась. Быть может, у меня найдется под рукой что-то, из чего можно состряпать костюм? Шальная мысль, пришедшая мне в голову, никак не хотела исчезать. Беда лишь в том, что ничего стоящего в голову мне не приходило. Устав бегать по гостиной, я упала на диван и увидела Тальму, стоявшую на пороге. Служанка пристально смотрела на меня, должно быть, думая, что мне нужна ее помощь. Пождав губы, я оценила нашу схожесть в фигуре и росте, но тут же и отмахнулась. Платья Тальмы точно не годились для королевского бала. И я снова погрузилась в размышления.
— Ах, кабы не все эти ужасные правила! — воскликнула я через некоторое время. — Я бы и в мужской костюм могла бы одеться, но ведь это же скандал!
Протяжно вздохнув, я устремилась к своей гардеробной, вытащила оттуда оставшиеся платья, оглядела их и фыркнула. Слишком просто…
— Хоть в ночной сорочке иди, — хмыкнула я и тут же откинула эту мысль, это слишком даже для меня.
Да и кем бы я была? Какой образ можно создать из того, что у меня есть? Квинигерой мне не быть так уж точно. И я хмыкнула. Мне вдруг вспомнился герцог Ришем и его сравнение меня с энкелис. Правда, крыльев мне взять негде, да и платья… Хотя… Я вновь посмотрела на свои платья уже более придирчивым взглядом. Одно было белоснежным, с завышенной талией и прямым кроем. В нем не было изящества исчезнувших платьев, и все-таки…
— Тальма! — крикнула я.
— Я здесь, ваша милость, — живо откликнулась служанка.
— Беги в оранжерею, нарви цветов и сплети мне венок, — приказала я, но тут же мотнула головой: — Нет, сбегай на берег озера, там нарви простых цветов, и вот из них мы и сплетем венок.
— Ох, ваша милость, — прижала Тальма ладонь к груди. — Чего это вы задумали?
— Пойти на бал, конечно же, — недобро усмехнулась я и рявкнула: — Живо!
— О-ой, — протянула служанка, но поклонилась и бросилась исполнять приказание.
Я не стала терять времени зря. Теперь у меня было немало дел, и пусть мой образ вовсе не соответствует требованиям, но я, пожалуй, буду светиться не драгоценностями, а улыбкой. И я уже не говорю о моих волосах, которые теперь я прятать не собиралась.
— Вот и поглядим, Ваше Высочество, кто будет блистать: вы в ваших пышных одеяниях, или я в моем домашнем платье.
И я ухмыльнувшись своему отражению, поспешила избавиться от платья, которое было на мне, чтобы сменить его на то, которое выбрала. О-о, как кипела моя кровь! От нетерпения подрагивали руки, и это начало мешать. Я выдохнула, заставила себя успокоиться и вернулась к зеркалу. Теперь я повытаскивала из волос шпильки, распустила их и расчесала. От украшений я отказалась вовсе, не таков был образ, который я выбрала. Нет, не энкелис, для этого мне не хватало крыльев бабочки, и сейчас взять их было негде. Но благодаря его светлости, мне пришла в голову иная сказка о лесной деве – Сиэль. Она считалась духом и покровителем лесов и рощ.
Если верить легендам, то тело Сиэль покрывали только гирлянды цветов, и ноги ее были обнажены от колен, но такого я себе точно позволить не могла. Впрочем, это был ее изначальный образ, но после в сказках для благородных девиц дух леса переодели в простое белое платье, а цветы оставили только в виде венка на голове. В детстве нянька читала и показывала именно облагороженный образ. Про гирлянды на теле я узнала из батюшкиной книги «Древние сказания и легенды». Вот там Сиэль представала совершенной дикаркой, я даже, помнится, покраснела, когда увидела ее.