Дорогой обреченных
Шрифт:
— Хорошие вы парни, — вздохнул шериф и снова закрыл глаза.
Текс и Ченго со стоическим спокойствием продолжали дежурить у своих бойниц. Разговаривали они мало.
Ночь постепенно уходила. Медленно наступал рассвет. Вскоре солнце опять стало нещадно палить, нагревая крышу маленького блокгауза.
— Воды! — простонал шериф. — У вас есть еще вода?
Текс дал раненому немного попить. Сам он и Ченго не позволили себе и по глоточку. Но даже если они ничего не будут пить, запаса воды хватит всего на пару дней.
В блокгаузе становилось совсем душно. Стало трудно дышать.
Изредка раздавались выстрелы. Некоторые пули с жужжанием влетали в окна, но к счастью, никакого ущерба не наносили.
Солнце поднималось все выше.
Что-то принесет этот день?
11
Как только начал заниматься рассвет, старый скаут с безмятежным видом въехал в городок бандитов.
Собственно, это селение нельзя было назвать городком. Здесь было бы гораздо более точным слово «поселок», но поскольку на Западе существовал обычай называть городом даже самые маленькие поселения, то Альварес свою собственность тоже решил назвать городом.
Этот городок насчитывал не более двух десятков домов — частично дощатых, частично глинобитных, а настоящими домами, практически, можно было назвать только четыре дома. Одним из них был салун — единственный салун в городе. Дом был двухэтажный, и на его фасаде вызывающе красовались большие зеленые буквы, возвещавшие о том, что это — «Дом Отчаянных». И это значило, что дом принадлежит бандитам, родной дом гонимых и отчаявшихся людей, за которыми охотились и которые нигде больше не нашли бы покоя.
Пыльная улица, протянувшаяся между домами, была абсолютно пустынна. Но Рори Калхаун тем не менее почувствовал, что со всех сторон на него устремились подозрительные взгляды.
Мафусаил не торопясь трусил по улице. А сам Рори сидел в седле таким образом, что со стороны казалось: он вот-вот заснет.
Но всадник внезапно оживился.
Крик пронесся над улицей.
Мафусаил остановился. Рори Калхаун поднял голову и посмотрел на окна второго этажа дома, в котором находился салун.
Ибо крик донесся из него — в этом скаут был уверен. И на мгновение он увидел в одном из окон бледное женское лицо, бледное и испуганное женское лицо, которое, правда, в следующее мгновение исчезло.
— Значит все-таки правда, — пробормотал про себя Калхаун и снова тронул за поводья своего Мафусаила.
Доехав до конца улицы, Рори повернул свою лошадь обратно и не спеша добрался опять до салуна.
Он слез не торопясь с лошади и взошел на крыльцо «Дома Отчаянных». Но когда он распахнул дверные створки, то увидел, что за дверью его ожидал первый неприятный сюрприз.
За стойкой стоял довольно пожилой человек, и в руках у него был дробовик, который он направлял на раннего гостя. Лицо человека было серым и обветренным, а кончики длинных усов свешивались над уголками рта.
Рори как ни в чем не бывало пошел прямо на этого человека.
— Ты лучше убери этот пугач! — буркнул он по пути.
— А ты лучше остановись! — хмурым голосом пробурчал старик. — Остановись, иначе я всажу в тебя весь заряд дроби, и ты будешь похож на сито!
Калхаун остановился почти перед стойкой. Стволы опасного дробовика находились всего в нескольких дюймах от его живота.
— Я хотел бы только получить порцию виски, — сказал Рори спокойно.
— Убирайся к дьяволу!
— О, это я еще успею! Только боюсь, что дьяволу я совсем не нужен. — Рори ухмыльнулся. — А вы здесь не особенно-то гостеприимные.
Старик опустил палец на курок.
— Сматывай отсюда подобру-поздорову, амиго. Мы здесь очень чувствительны ко всем чужакам. Кто ты? И откуда ты взялся?
— А куда делись остальные? — спросил Рори, ответив тем самым вопросом на вопрос. — Где Альварес?
— Скоро вернется.
— Меня позвал сюда Альварес. И он сдерет с тебя шкуру, когда узнает, как ты здесь меня принял.
На какое-то мгновение старый бандит потерял уверенность.
Дробовик немного опустился.
Рори не стал ждать другой возможности и использовал первую. Его правая рука взметнулась вверх и ударила по стволу ружья снизу.
Дуло пошло вверх, ружье разрядилось, и весь заряд угодил в потолок.
Усатый старик отпустил сочное проклятие, а в следующее мгновение увидел перед собой ствол револьвера, который Рори держал в руке.
— Меня уже нельзя назвать проворным, — мягко сказал скаут. — Но с таким как ты мне справиться не представляет труда.
С этими словами он взял у старика из рук ружье и небрежно бросил его на пол.
— А теперь веди меня к девушке, понял?
Первые мгновения старик колебался, но потом посмотрел в глаза Рори Калхауна, пожал плечами и, как говорится, покорился сложившимся обстоятельствам. Он медленно двинулся к лестнице.
— Альварес убьет меня за это, — буркнул он.
— И ты думаешь, мир перевернется от этого? — лаконично заметил Рори в ответ. — Люди твоего сорта всегда должны рассчитывать или на пулю, или на веревку. Сам себе выбрал такую жизнь, не я за тебя выбирал…
— Кто ты, собственно? — спросил старый бандит. Он уже вышел из-за стойки, и Рори заметил, что у него деревянная нога.
Хотя старик был теперь безоружен, Рори продолжал держать револьвер в руке. Они прошли в дверь и очутились в полутемном коридоре. В этом коридоре находилась лестница, ведущая наверх
На втором этаже они тоже оказались в коридоре, по обеим сторонам которого находились по три двери. Старик остановился перед средней.
— Открывай! — приказал Рори.
Старик постучал кулаком в дверь.
— Это я, Паквито! — крикнул он. — Открой!
— А что это там был за выстрел? — послышался хриплый, недоверчивый голос из-за двери. — Что-нибудь случилось? Этот незнакомец что-то хотел от тебя?
Рори ткнул револьвером меж лопаток.
— Скажи ему, что ты отправил меня на тот свет, — прошептал он.