Дорогой парадокса
Шрифт:
– Я просто поймала его в такой щекотливый момент, – сказала Дарла.
– Кто-нибудь еще хотел бы выразить свое мнение? – спросил я остальных. – Сьюзен, как насчет тебя?
– О, я ему доверяю. Дарла права, никаких оснований для доверия у нас нет. Но разве вам всем не интересно узнать, что этот тип затевает? Да и просто – где мы сейчас? Что такое это место? Только Прим в состоянии нам это рассказать.
– Лори? А ты что скажешь?
– Ну… – она искоса бросила на Карла предостерегающий взгляд. – Если некоторые люди смогут вести себя как следует…
– Я не стану снова давать этому типу по морде. Но большего я обещать не могу.
– Выполняй свои обещания как следует, а не то получишь от меня по морде так, что весь рот перекосит.
– Не волнуйся, я буду вести себя, как полагается. Буду просто-таки пай-мальчиком.
– Ну, ради бога, только я никогда не слышала выражения «пай-мальчик».
Я обратился к Джону:
– Джон, что скажешь?
– Да, разумеется, я – «за». Нам обязательно надо принять его приглашение.
Я посмотрел на Юрия и Зою.
– Я согласен с большинством, – ответил Юрий. – Нам не помешает получить ответы на пару вопросов.
Зоя задумчиво глядела из иллюминатора.
– Нам не помешало бы быть поосторожнее. Может быть, нам надо предпринять какие-то попытки связаться с ним, поговорить с ним еще. Узнать, что же именно он от нас хочет.
– Неужели ты действительно думаешь, что мы можем быть в безопасности, – скептически спросил Юрий, – просто оставаясь на расстоянии от этой его крепости? Он же все равно может действовать на расстоянии.
– Нет. Но… – она уставилась куда-то в пространство. – Мне кажется, что туда нам ехать не стоит.
– К чему все эти разговоры? – нетерпеливо перебил нас Роланд. – Вы же видели, что он сделал с Карлом. Стоит ему только захотеть – и мы все тут повалимся мертвыми. Так о каком выборе с нашей стороны может идти речь?
– Хорошо подмечено, – заметил Джон.
– Я просто хотел потянуть время и продумать, как нам вести себя дальше, – сказал я Роланду. – И потом, мне хотелось, чтобы каждый высказался насчет того, как нам вести себя дальше.
– Извини, Джейк. Но я не вижу смысла пережевывать всю эту жвачку снова и снова.
– Может, ты и прав, только хватит с нас бегать в панике, как нам все последнее время приходилось делать. Хоть раз мне хотелось бы позволить себе роскошь подумать над нашим следующим ходом.
Роланд рассмеялся и снова сел на сиденье стрелка.
– Да ради бога, думай, сколько влезет. У нас времени в запасе – целая вечность.
– Вот именно, – ответил я. – Рагна? Ты и Они внесете свою лепту?
Не считая Винни и Джорджи, которые относились к тем существам, которых экзопологи, специалисты по инопланетянам, называют «погранично разумными квазигоминидами» – они мне казались смешными обезьянками с забавными висячими ушами и большими влажными глазами – Рагна и Они были единственными инопланетными членами нашей команды. Они присоединились к нам в тяжеловозе после остановки в пути, покинув свою тесную машину, и с тех пор очень старались быть как можно незаметнее, пытаясь почти не высовывать носа из своей щелочки и не быть обузой, которой они и так не были. Они мне страшно нравились.
Рагна сморгнул, прозрачное третье веко скользнуло по глазу, прежде чем сомкнулись веки. Он поднял руку ко лбу, чтобы поправить голубую ленту, служившую ему лингвистическим компьютерным устройством.
– Я понимаю ссылку на устаревшую денежную единицу – лепту – в буквальном, но не в разговорном смысле. Однако я вполне понимаю самую суть того, что ты мне сказал. Да, мы хотим внести свой вклад в обсуждение, и он будет таков… – он посмотрел на Они, которая кивнула в знак согласия.
– Мы, которые являемся не-человеческим меньшинством этого экипажа бесстрашных первопроходцев – в кавычках с целью выразить иронию – вряд ли можем с полным правом выразить согласие или несогласие с общим мнением, поскольку нас в это путешествие никто не приглашал, но мы, так сказать, завалились сюда незваными, если вы можете понимать мои риторические обороты. Но если уж на то пошло, а на то пошло, можете мне поверить, то мы говорим да, любыми путями надо отправляться в крепость этого типа Прима и попросить его внести свою лепту в наши дела, вот так, – он смущенно улыбнулся. – Если вы понимали то, что я говорил.
– Все поняли, что ты сказал, – ответил я. – Кто еще? Шон? Лайем?
– Я голодный, – отозвался Шон. – Поехали поедим.
– Он-то вечно голодный, – сказал Лайем, – но и я присоединяюсь к нему.
– Мне скучно, и уже давно, – сказал Роланд. – Поехали!
– Сэм, ты что скажешь? – спросил я.
– А что, у меня тоже есть право голоса?
– Сэм, ты всегда можешь внести во все мудрости на миллион кредиток, – сказала Сьюзен, – и ты сам это прекрасно знаешь.
– Благодарю вас, мэм. Я хотел бы сказать, что к этому пижону Приму я относился бы с недоверием.
Я ждал продолжения, а потом спросил:
– И это все?
– Угу. По-моему, Сьюзи, грядут перемены.
– Ну же, Сэм, – сказал я, – выдай, что думаешь.
– Нечего выдавать. Я компьютер, помнишь? Дай мне данные – я их проанализирую, дай мне числа, чтобы я их сложил, – я это выполню и выдам распечатку. Но не проси меня разобраться в недавних событиях. Они для меня уж слишком дикие и ненормальные. Изумрудные города, замки фей, сказочные планеты, какой-то парень, который возомнил себя Господом Богом… А, ладно, не обращайте внимания, я заткнусь. Разбудите меня, когда все кончится.
– Ну ладно, прекрати, – сказал я, – каждый раз, когда ты чего-то не понимаешь в происходящем, ты неизменно выкидываешь спектакль под названием «Я же всего-навсего компьютер».
– Нет, серьезно, мне кажется, что эта ситуация требует человеческого суждения. Она требует интуиции, подсказки сердца, ощущения внутреннего голоса. У компьютеров нет внутренних голосов, мальчики и девочки.
– Сэм, когда ты признаешься сам себе, что ты все-таки человек?
– Сын, я был человеком семьдесят два года. Этого мне вполне хватило.