Дорогой сна

Ракитина Ника Дмитриевна

— Кто вы? — спросил один из Рыцарей гулким — как из бочонка — голосом.

Илька вздрогнула и скосилась на велосипед. Оказалось, что теперь они с Сеничем держатся не за руль, а за поводья серого ослика, укрытого попонкой. По бокам ослика свешивались кожаные сумки. В одной, точно, как это возможно лишь во сне, знала Илька, были бутерброды с сыром и яблоками, во второй — термос с лимонадом. Вокруг шеи ослика была обмотана елочная гирлянда с лампочками, похожими на тусклые цветные бусинки. От вида и голоса рыцарей ослик вздрагивал и дергал длинными ушами.

Колдовство

на этом не кончилось. Сама Илька теперь была одета, ну как Красная Шапочка для похода к бабушке: домотканая шерстяная юбка поверх льняной сорочки, шерстяной платок на плечах и чепчик на голове. На Сеньке были штаны с заплаткой и серая куртка до колен. А, может быть, кафтан. Желтая бейсболка превратилась в высокую шапку с загнутыми полями. Илька тихонько хихикнула и почти перестала бояться.

— Кто вы? Что вам нужно?

Должно быть, Сенич вспомнил Илькин рассказ, потому что крикнул храбро:

— Мы торговцы. Везем улыбки для Безликой… Ой, Ее Безликости!

— Покажи!

Сенич запнулся на секунду, а потом — была, не была — открыл термос. Илька даже на расстоянии почувствовала кислый приятный запах, показалось, что пузырьки газа шибанули в нос. Она чмыхнула и улыбнулась.

— Видите? — ткнул в нее пальцем Сенька. — Хотите попробовать?

Рыцари попятились и стали громко совещаться.

— Руки покажите! — приказал один из них.

Теперь захихикал Сенька. Рыцари напомнили ему дежурных возле школьной столовой.

— Пожалуйста.

— Проезжайте.

Ослик процокал копытцами под аркой, и все трое вошли в Лерат.

— Ой, как я испугалась, — прошептала Илька Сеничу на ухо. — Они холодные… как не знаю что.

— Ага. Меня точно придавило. До сих пор трясет. Лимонаду хочешь?

— Ага.

Забившись в какую-то нишу недалеко от ворот, они выпили по колпачку и завинтили термос. Кругом медленно и неслышно наступала ночь.

Сенька яростно потер нос.

— Слышь, чего я думаю?

— Чего?

— Ну, спасем мы Лимона…

— А как?

Сенька отмахнулся. Подробности его пока не интересовали.

— Спасем, ты проснешься, а принцесса…

— Кто-то ей обязательно поможет. Выложит дорогу из цветных снов.

— Кто? Вон те, что под аркой стоят? — Сенич передернул плечами. — Не хотел бы я такой помощи.

Он почесал голову.

— И как сны отобрать у Безликой Ведьмы, ума не приложу.

Илька пожевала губами.

— Так вот я что придумал. Давай с ослика гирлянды снимем и растянем дорожку до ратуши. Чтобы принцесса не заблудилась. Ведь цветные лампочки — это как Новый год. Когда всем весело, и подарки. Ну, почти как в хорошем сне.

Илька улыбнулась:

— Здорово! Ой. А проводков хватит? — пискнула она. — И как они будут гореть? На ослике динамки нету…

— Ну, — Сенич почесал голову с другой стороны. — Это же сказка. Давай попробуем.

Он взялся за гирлянду. Ослик подумал, что его собираются приласкать, и потерся о Сенькину руку, прижав того к стене.

— Кыш, животное! Где у нее конец?

— Вот.

Они

привязали провод за крючок, торчащий из стены, и стали разматывать его, а провод все не кончался и не кончался. Лампочки масляно блестели под дождем. Ослик шел, тихонько цокая копытами по булыжнику, и, кроме этого звука, ничего не было слышно. Потом что-то зашумело вверху.

— Канцлер! — выдохнула Илька, толкая Сенича к стене. Но это был не Канцлер. Просто зашуршали липы под порывом ветра, сбрасывая с веток воду.

Сенька шлепнулся на землю, привалившись к стене:

— Ф-фу-у… не пугай меня так, ладно?

— Ага, — сказала девчонка тоненько.

Они выпили еще лимонаду и съели по куску хлеба с сыром. И как-то сразу увидели полную луну — огромный круглый циферблат башенных часов. Идти оставалось совсем не долго. Как раз и провод закончился. Ослик тихонько сопел, обкусывая декоративные кусты возле входа. Хорошо, что стражники его не видели. Потому что стражников не было. На окованной железом высокой двери висел, выпадая из драконьей пасти, огромный ржавый замок.

Илька засопела.

— И как мы туда попадем?

— В окно залезем.

— В какое?

Сенич пожал плечами: если возможно из короткой гирлянды сделать длинную, то найдется и открытое окно. И оно действительно нашлось. На втором этаже. Чтобы туда залезть, были на выбор дерево и водосточная труба. Илька замечательно лазала по деревьям. Не хуже приятеля. Но подозревала, что окно оставлено нарочно: чтобы ловить таких, как они, глупых отважных героев. Однако из гордости перед Сенькой полезла все равно. Никакой ловушки там не было. В сумерках темнели пыльные и скучные сундуки, ряд стульев и дверь. Легонько скрипнув, она приоткрылась. Дети оказались в длинном слабо освещенном коридоре. Пыл покрывала каменный пол. Илька расчихалась и зажала нос рукой. Коридор привел незваных гостей к лестнице.

— Мам куба? — невнятно из-за ладони шепнула девочка.

— Вниз. И направо. Кажется… Ой!

Внизу, освещенный фонарем, горящим на площадке, стоял Глиняный Рыцарь.

Ильке захотелось заплакать. Пить молоко и есть мед, тащиться по грязной дороге. Шлепаться в раскисшую глину. Пройти мимо страшных Глиняных Рыцарей. Оцарапать локоть на липе… И что?

— Стоит, — прошипел Сенич.

Илька кивнула.

Они проторчали за перилами пять минут. Или, может, целый час.

Рыцарь не шевелился.

Он мог всю ночь вот так простоять. А потом их схватят. И Канцлер, или сама Безликая Ведьма превратит их во что-то жуткое. И домой они никогда не вернутся… Илька разозлилась. Илька никогда так не злилась на Упса или двойку по математике. Даже на писклю Лимона так не злилась. Она вскочила и с воем понеслась вниз по лестнице. Врезалась в жесткий глиняный живот и, зажмурившись, стала молотить Рыцаря кулаками.

Враг не сопротивлялся, и Илька открыла глаза. Помятый Рыцарь все так же стоял у стены, а Сенич — плакал. Или? Сенич хохотал. Он скорчился, левой рукой держась за живот, а правой зажимал рот.