Дорожная карта. Том 1. От Москвы и до окраин

Борисов Б.

– Здесь семечки, немного орешков, крупа какая-то, сухарики.

– Когда у нас хлеб остаётся от обеда, я его подсушиваю, а потом крошу и угощаю птичек. Вадим, а там, в кормушке, было что-нибудь?

– Нет, чистенько.

– Вот видишь, а вчера наверняка приходили грибнички и гостинцы приносили. Всё поели птички, да звери.

– И звери даже, а как они сюда заберутся?

– Белочки, либо бурундучки полосатые – это им орешки да сухарики. А вон и наш Амур тут, как тут. Ты как перескочил через канал, разбойник?

Мокрый, веселый, улыбающийся пинчер прыгал, визжал и норовил каждого

из нас лизнуть в руку или в нос.

– Ну вот, все в сборе, можно и позавтракать.

Первый бутерброд с ветчиной достался Амуру, но ребята не успели и глазом моргнуть, как пес его проглотил не жуя. Перебирая ногами и виляя обрубком хвоста, он вытянул свою морду не к бутербродам, разложенным на скатерти, а на деда, зная, от кого получит их, и, наверное, все.

Ребята посмотрели друг на друга, махнули одновременно руками и рассмеялись: «Мы, дедушка, и на водичку согласны, а за преданность – Амуру наши бутерброды».

Амур с достоинством оценил подвиг ребят и съел еще три, от остальных отказался – он не любил с сыром.

– Ну что, вперед, нас лес зовет! А мне уже полегчало, поднял опустевшую корзинку дед. Знаете, загадку про верблюдов, один нес хлопок, другой соль. Впереди река, перешли ее, одному верблюду стало легче, почему это произошло? – Да знаем, знаем, и что такое хлопок знаем, и, если пропитать его азотной, а потом серной кислотой и высушить – получиться пироксилин, бездымный порох.

– Да, прогресс шагает по земле, про пироксилин мы, дети войны, узнали в классе восьмом, на лабораторных по химии. А вам лучше таких опытов не проводить и про порох не знать.

– В интернете, дедушка, сейчас и не то можно найти.

Грибы стали попадаться уже на просеке, поэтому дед дал ребятам по ножичку, с закругленными кончиками, чтобы, ненароком не пораниться. До намеченного места оставалось не так уж далеко и можно было не торопить ребятишек.

«Здесь просторно, светло, грибки сами просятся в корзинки, пусть ребятки порадуются», – подумал Павел Павлович. И на душе стало тепло и радостно.

Вот показался папоротник, целая плантация!

– Вася, когда я был в Чечне, у деда Мусы, твоего знакомого по дзюдо, мне рассказали, как они ещё во времена «совдепии», по весне, собрали побеги папоротника и мариновали на семейном заводе фруктовых напитков. Но ни одной банки даже своим работникам не доставалось, все уходило в Финляндию по бартеру. Интересно, это такой же папоротник?

– Деда, мы экспериментировать с папоротником не будем, – тоном, не требующим возражения, возразил я.

– Итак ребята, сейчас заходим в лес. Минут десять-пятнадцать смотреть только под ноги. Очень уж много здесь валежника. Раньше были лесники, плохо ли хорошо ли, но чистили лес, вывозили упавшие деревья. А сейчас можно встретить такие завалы, что через них не только грибники, зверь не перелезет. Поэтому осторожненько идите за мной, на грибы не смотреть. Выведу вас в прозрачный лес, так мы с твоим папой его обозвали, тогда и начнете собирать грибы.

Осторожно выбирая дорогу, наша команда шла к намеченной цели, когда увидели желтую полянку.

– Да это же лисички! Смотрите, сколько их! – закричал Вася, – ребята, знаете, лисички – это мамины любимые грибы. Они никогда не бывают червивыми. А какие они красивые!

– И очень полезные это целая аптека. Ладно, давайте соберем их, а то лесовичок-боровичок обидится, скажет, подарок для своей мамы не взял, – присаживаясь на ствол упавшей сосны, проговорил дедушка.

Дружно взялись за эту полянку с трех сторон, и через несколько минут, они закрыли дно корзинок.

– Жаль только, что они у нас на самом дне окажутся, помнутся под белыми грибами, – огорчился Гриша.

– А мы после того как наберем полные корзинки, аккуратненько выложим все грибы на травку и уложим все по правилам: на дно положим ножки, потом шляпки, вначале маленькие, а потом побольше. А сверху уложим лисички, – успокоил Вадима дед. – Ну что, двинем дальше. Только давайте подберем себе палочки, без них в лесу нельзя, – и, подхватив корзинку на согнутую руку, с большой суковатой палкой – в другой руке, зашагал на просвет.

Лес как будто раздвигался и впереди, как на сцене театра, захороводились светлые березки. Высокая, но редкая трава шелковыми кисточками слегка покачивалась из стороны в сторону, как будто в такт прекрасной мелодии.

Чуть левее, вплотную к темному лесу, темно-зеленым кольцом стояла дюжина высоких стройных ёлочек.

– Если повезет, то дальше нам и идти не придется. В прошлом году я там нашел целых пятнадцать белых, да таких огромных, что они еле уместились в корзину.

– Так не интересно, – невесело сказал Гриша, – столько шли, чтобы в пять минут отовариться и, как верблюды двугорбые, потопать назад. Нет, пусть лучше их там не будет, а мы подольше здесь походим Как здесь красиво!

Здесь какое-то светлое место, прямо плакать хочется.

– Ну, ты и выдал, прямо целая поэма. «Только почему ты говоришь, что плакать хочется», – спросил друга Вадим.

– Да себя жалко, два года подряд нас с тобой, Вадим, приглашали сюда, а родители под любыми предлогами не пускали. То придумывали, что мы здесь в болотах утонем, то змеи загрызут, то кабаны слопают. Два года, мы были лишены этой красоты, этого чуда!

– А знаешь, ты прав, – поддержал я Гришу в его эмоциональном порыве, – здесь как-то все необычно. Действительно, светло не только из-за того, что мало деревьев, а светлее становиться на душе. Хорошо, мы с вами этим лесом будем возвращаться назад. Этот перелесок идет вдоль молодняка, да такого плотного, что с корзинкой туда и не пролезешь. Зато кабаньи тропы здесь вдоль и поперек.

– А если вдруг кабаны выскочат сейчас из этой рощи? – спросил Вадим, переводя взгляд со свой тоненький прутик на дедушкину дубину.

– Да ты не бойся. Выскочат, похрюкают, повизжат, попрыгают, поглазеют на нас, покрутят своими поросячьими, завязанными бантиком, хвостиками, да и умчатся назад. А нам надо стоять смирнёхонько, не дергаться, не кричать, не визжать, а то они примут за своих и начнут знакомиться. Ну, а если их мамаше мы не понравимся, то придется ей отведать моего перчика, – и дед показал маленький баллончик с перцовым газом. – А ещё есть вот это, – и вытащил маленькую пластиковую гранатку. – Дернешь за эту веревочку, кинешь подальше от себя, она жахнет так, что потом эхо пять минут будет перекатываться слева направо.