Досье на Крошку Че
Шрифт:
— Ты права, — произнес папа, явно продолжая начатый ранее разговор.
— И меня это тревожит, — подхватила Лидия Константиновна.
— Чтоб Женьке онеметь! — стукнул кулаком по крошечному столику, рядом с которым стоял, папа. — Пьяница чертова!
— Тише! — шикнула бабушка. — С Евгенией нормально вышло. Она же извинилась, а Катя ей вроде поверила. Ну, в то, что та спьяну чушь несла.
— Сама же только что сказала: «Девочка копается в прошлом».
— Да, я это недавно поняла, — подтвердила бабуля. — Немедленно спрячь ключи от сейфа.
— Вот
— Нет, — уверенно ответила Лидия Константиновна. — Просто повторяет чужую болтовню. Но Катю надо удалить из дома. Временно, на пару лет. Пусть у нее любопытство утихнет. Потом замуж выдадим, дети пойдут, забудет о Юлечке.
— И куда ее деть?
— В пансионат, в Швейцарию.
— Ой, далеко как! — покачал головой папа. — Да и опасно, мало ли что с ребенком случиться на чужбине может…
— Подберем лучшее заведение.
— Не знаю, подумаю, — мялся папа. — Я не готов отправить Катьку на край света.
— А ты готов к тому, что она возьмет и выяснит, кто убил Юлю? — внезапно спросила бабушка. — Раскопает еще правду, ведь вполне вероятно, что не все концы спрятаны, мы же очень торопились. Катерина упорная, вся в тебя.
— Боже, — прошептал Игорь, — только не это!
— Тогда срочно ищи школу, — велела Лидия Константиновна. — В Женеве, Лозанне, Риме, Париже — неважно. Лишь бы хорошая охрана, безопасность и врач были, а на знания плевать. Ты денег на десять детей заработал, Катюше на службу не идти, замуж выдадим и без диплома.
Глава 6
Мы проговорили с Катей долго, потом девочка спохватилась:
— Как бы бабушка не догадалась, что меня дома нет!
— Ты не сказала, куда уходишь? — спросила я. Катя хмыкнула:
— Конечно, нет. Заперла свою ванную комнату и воду пустила. Если Лидия Константиновна к двери подойдет, то подумает, что моюсь. Я могу в пене пару часов пролежать, она об этом знает, но ведь когда-то надо и вылезти… — резонно заметила девушка.
— Как же ты в дом незаметно попадешь?
Катя засмеялась:
— У нас, кроме парадного хода, есть черный, а еще можно через окно бойлерной пролезть, оно всегда открыто в целях безопасности — там газовый котел стоит. Вы мне поможете? Имейте в виду: если откажете, покончу с собой!
— Хорошо, хорошо, — быстро сказала я. — Вернее, плохо. Выбрось из головы идиотские мысли.
— Тогда начинайте поиски, — твердо велела Катя.
— С завтрашнего дня, сегодня уже поздно.
— Ладно, — кивнула Катя. — Вот вам бумажка, тут номер телефона, который никто не знает, — вчера купила себе «симку», еще одну, а то бабка может мой постоянный сотовый прослушивать.
— Уж не подозреваешь ли ты бабушку в убийстве Юли? — насторожилась я.
Катя скривилась.
— Она меня всю жизнь за нос водила, постоянно повторяла: «Внученька, самый страшный грех — это лживость, запомни, своим родным человек всегда должен говорить
Я осторожно пожала плечами, Катя неожиданно засмеялась.
— Лика Солодко уверяла, что вы очень умная и хитрая, только пока этого незаметно. Ну, пошевелите мозгами, ради кого бабка стала бы молчать, а? Похоже, она и правда мою маму любила, ни одного злого слова о ней ни разу не сказала. Как ей поступить следовало, если имя преступника ей известно? В милицию бежать опрометью! Но ведь молчит. Почему, а? Почему? Отвечайте!
— Наверное, есть причина, — обтекаемо ответила я.
— Во! — подняла голову Катя. — В точку попали! Либо папа маму убил, либо бабка Юлю жизни лишила, больше на этом свете не найти людей, из-за которых она язык узлом завязала бы. Поэтому и меня обманывают, сказочку про катастрофу придумали, понимают, что не стану я с убийцей любимой мамы рядом жить. Только мне надо знать точно, кто виноват, отец или бабка. Даша, помогите! Меня отправят в Швейцарию или еще куда подальше, чтобы до истины не дорылась. Бабка больно глазастая, поняла, что я старые тайны на свет вытащить хочу. Думала, внучка маленькой была, когда ее мать погибла, только-только четыре года исполнилось, стану ей песни петь, она и успокоится. Ан нет! Я умная, но прокололась где-то. Мне теперь самой ничего не предпринять.
— Тащи ее в кухню, — послышался из прихожей голос Ирки.
Катя осеклась, потом нервно спросила:
— Это кто?
— Наша домработница вернулась, — ответила я.
— Вот черт… — пробормотала девочка. Потом она подошла к большому французскому окну, открыла створки и, прежде чем я успела ахнуть, выскочила во двор.
— Ну, холода напустили! — недовольно воскликнула Ирка, входя в комнату. — Чего раму-то распахнули?
Я быстро повернулась, захлопнула окно и спросила:
— Куда вы пропали?
— Ну, прям чума, — завздыхала Ира, — сплошное приключение. Машина у нас сломалась. Ванька сказал, какая беда приключилась, да я не поняла.
— Бензонасос полетел, — сообщил Иван, втаскивая в комнату какую-то непонятную штуку — то ли комод, то ли консоль. Отчего-то мебель была сделана из железа и покрашена отвратительной темно-синей краской.
— Без разницы, что в тачке гавкнулось, — решительно перебила супруга Ирка, — главное, она не едет.
— Совсем? — уточнила я.
— Угу, — кивнула Ирина. — Вот уж я обрадовалась! Оделась по-праздничному, сапоги на каблуках напялила новые, те, что мне Ольга в прошлом году на Рождество подарила, и здрасти вам! Пешком идти… Через лес… Ковылять по сугробам…
— Позвонила бы мне, — покачала я головой.
— Так пыталась, — жалобно протянула домработница, — но без толку, не слышали вы, Дарь Иванна, ни фига. Впрочем, говорят, у многих людей к старости проблемы со слухом начинаются, сама такой стану.
— И вы отправились на своих двоих, по холоду? Ира, следовало взять такси.