Досье на невесту
Шрифт:
Дима намек понял и согласно закивал, пребывая в некотором ступоре. Знакомство с мамой совершенно не входило в его планы, и вовсе не так мыслил он закончить сегодняшний вечер.
– Мариша, иди переоденься, – как по нотам вела свою партию мама, – а я покажу юноше, где у нас моют руки.
Лишив его возможности высказать подруге свою точку зрения по поводу сюрприза, Элла Максимовна поволокла покорного Митю в ванную, по дороге щебеча всякую дежурную чушь про слишком жаркое лето и магнитные бури. Дима вяло мычал в ответ, заранее соглашаясь со всем и злясь на себя за мягкотелость. Пока он мыл руки, мама бдительно руководила его действиями, услужливо подсказывая, где взять мыло и полотенце. Чувствуя себя лошадью, сдаваемой на колбасу, он поплелся обратно в гостиную, тоскливо разглядывая широкую спину навязчивой Эллы Максимовны.
Не дожидаясь, пока гость начнет адекватно реагировать на факт знакомства, она цапнула у него из-под носа тарелку и, щедро зачерпнув ложкой салат из ближайшей вазы, шмякнула на нее слипшийся ком, воткнув сверху для красоты лист петрушки.
Дима вежливо улыбнулся и с удовольствием начал наворачивать угощение. Конечно, некоторое чувство неудобства он испытывал, поскольку, во-первых, беседу надо было поддержать, а во-вторых, есть следовало медленнее, но нагулянный на природе аппетит заставлял его заглатывать ароматный салат со скоростью долго постившегося удава, и, чем поддерживать беседу с набитым ртом, лучше было продемонстрировать хозяйке, что он оценил ее кулинарные изыски.
– Люблю, когда мужчина много ест, – одобрила его поведение мама. – Это говорит о том, что он, во-первых, здоровый, во-вторых, может много работать. Знаете, так раньше на крестьянских дворах проверяли работников и женихов.
Очередная ложка салата застряла у Димы в горле.
– Мама, – хихикнула впорхнувшая в комнату Марина, переодевшаяся в сарафан, больше похожий на носовой платочек на двух тонких ниточках, – не пугай Митю, мы еще не готовы жениться.
– Никто и не говорит о женитьбе, я совершенно спокойно отношусь к гражданскому браку. Жить можно и у нас. Вот когда вы созреете для того, чтобы завести ребеночка, вот тогда уже я буду настаивать на походе в загс. Не бойтесь, Дима, я вполне современная женщина и прекрасно понимаю и принимаю веяния времени.
Он ощутил себя кабанчиком, которого гонят по узкому коридору прямо на вертел. Количество неприятных сюрпризов грозило перерасти в качество.
– Вы учитесь или работаете? – Элла Максимовна выжидательно сцепила полные пальцы и налегла арбузной грудью на стол.
– Он работает, – ответила за него Маринка.
– И где же?
Поскольку тихо закипавший кавалер продолжал молча жевать, прикидывая, как бы половчее поставить зарвавшихся баб на место, ответила ей опять Марина:
– В фирме у мамы. Он директор торгового филиала.
– Надеюсь, продуктового! – незатейливо сострила Элла Максимовна. – Как говорится, где работаем, то и имеем!
Дима подавил желание ответить на эту хамоватую шутку и холодно посмотрел на Марину. Она заволновалась. Кавалер безответственно спутал тщательно продуманную канву беседы. Поскольку сама она горела желанием оформить отношения, застолбив жениха, и страстно мечтала познакомиться с его родителями, чтобы заручиться их поддержкой на этом трудном пути, то прогнозировала его поведение, исходя из своих собственных интересов. В этой точке интересы молодых людей кардинально расходились. Дима занимал прямо противоположную позицию: жениться он не собирался и, соответственно, знакомиться с предполагаемой родней тоже. Марина ему нравилась, но не до такой степени, чтобы терпеть ее всю оставшуюся жизнь.
– И сколько же вы получаете? – Остановить маму могли только противотанковые укрепления вкупе с резиновым кляпом. У Димы на мгновение мелькнула мысль, что с кляпом Элла Максимовна выглядела бы более привлекательно, по крайней мере, она перестала бы фонтанировать своими матримониальными намеками.
На самом деле парень Элле Максимовне не так уж и понравился. Он не соответствовал ее представлениям об идеальном облике возможного зятя. Зять должен был быть кряжистым, крепким мужиком, уверенно стоящим на ногах и материально обеспеченным до такой степени, чтобы иметь возможность удовлетворять финансовые запросы не только жены, но и любимой тещи. Только такого парня могла полюбить Элла Максимовна и только такому могла доверить свою драгоценную Мариночку. Дима, на ее вкус, был слишком высоким, слишком худым и слишком самоуверенным. Последнее качество она определила опытным взглядом, сделав выжимку из его псевдоинтеллигентного поведения и угрюмого молчания. Никакой почтительности и благоговейного страха перед возможной тещей в нем не чувствовалось. Это было плохо и грозило возможными сложностями в дальнейшем. Единственное, что могло примирить ее с наличием в доме подобного зятя, – это упоминание о его более-менее стабильном материальном положении. Но это были лишь слова, парень мог просто хорохориться перед Мариной и запросто наврать про свое директорство в торговой фирме. Тем более что слишком молод он был для подобной должности.
– Нормально он получает, – Марина нахмурилась. Маму заносило уже совсем не туда. Они договаривались, что Элла Максимовна осторожно и ненавязчиво выяснит у Димы относительно планов похода в загс, а если таковых не будет, то мама должна подтолкнуть кавалера к этому судьбоносному решению. Марина отнеслась к затее довольно легкомысленно, положившись на опытную в житейских вопросах Эллу Максимовну. Теперь она жалела, что втянула мать в решение проблемы, поскольку мамина дипломатия была сродни грации слона, по недоразумению допущенного в посудную лавку. Судя по Митиному выражению лица, половина посуды была уже перебита, и Элла Максимовна уверенной поступью продвигалась к складским запасам.
– Мариша, почему ты все время вмешиваешься? – Элла Максимовна претендовала на первенство в общении с Димой, поскольку была твердо уверена, что от того, как она сейчас поставит себя с ним, будет зависеть ее дальнейшее финансовое благополучие. Зять сразу должен знать, кто в семье главный. Даже если он и не станет зятем, подстраховаться не мешало.
Марина мучительно раздумывала, как отвлечь маму от охоты на жениха, параллельно не забывая прижиматься к Мите теплым бедром. Пока он благосклонно относился к ее телодвижениям, можно было надеяться, что еще не все потеряно. В любом случае, сегодняшнее знакомство Мити с мамой не только не приблизило ее к основной цели, но и, похоже, отбросило назад.
«Столько усилий – и все впустую! – раздраженно размышляла Марина, понимая, что в ближайшие пару месяцев Дима будет вздрагивать при любом намеке на документальную стабилизацию их отношений. – Это мама все испортила!»
Найдя стрелочника, она слегка успокоилась, но настроение было испорчено. Такие женихи, как Дима, на дороге не валялись. Более того, одинокие дальновидные девушки вычисляли их даже в том случае, если не желавшие портить паспорт штампом состоятельные кавалеры прятались за каменной стеной собственного особнячка или за надежной спиной бдительной секретарши. Секретарши, равно как и монолитные стены, падали под натиском истосковавшихся по семейному уюту юных дев. Диму надо было брать тепленьким, пока он не пресытился ее прелестями и не начал стрелять глазами по сторонам в поиске свежей дичи.
Элла Максимовна, не догадывавшаяся, что любимое чадо уже мысленно нарядило ее в ярко-оранжевую безрукавку стрелочницы, опутывала Диму сетями безыскусной лести и с чисто деревенской хитростью строила свой допрос, недооценив противника.
– А вы со своей жилплощадью или как? Вы, Димочка, не подумайте, что я с корыстью интересуюсь, для меня это не столь важно, места у нас на всех хватит: и на вас с Маришкой, и на ваших детей, но мне просто интересно.
– И с чем связан ваш интерес? – желчно парировал Дима, уже утоливший первый голод и переставший чувствовать легкую благодарность к приставучей хозяйке за кусок хлеба. Ее нахальные расспросы уже с лихвой компенсировали первоначальный порыв гостеприимства.