Доспехи Дракулы
Шрифт:
– Какое такое увлечение? – поинтересовался управляющий.
Врач перешёл на шёпот, словно его мог кто-то подслушать.
– А вы доспехи Дракулы в рыцарской зале видели? – спросил он.
– М-да… Искусная средневековая работа. А что?..
– А то… Тяга у Шаховских к подобного рода вещам. Вы слышали рассказ про Дракулу и его невесту Эльжбетту? Николай Яковлевич любит рассказывать её гостям. Уж все наизусть выучили…
– Слышал…
– Граф-то наш, Николай Яковлевич, привёз сии доспехи из-за границы. Говорят, большие
– Так, что с того?.. Он же коллекционер.
– Неспроста это… – заключил гость.
Берсеньев не выдержал, налил вина в бокал и залпом осушил его.
– Сказки всё это. Подумаешь, доспехи…
– Закалённые в крови рабов, между прочим… – вставил Самойлов.
Берсеньев почувствовал, как в его душу закрадывается страх. Он снова огляделся… Вдруг покажется дух старого графа или любовника графини?..
Довольный тем, что нагнал страху на управляющего, господин Самойлов заторопился домой.
– Поеду я, дорогой мой Дмитрий Сергеевич. Мне ещё две версты надобно отмахать по холоду… А вы бы, дорогой друг, разобрались здесь… Вон шкафы бумагами забиты доверху.
…Ночью Дмитрий спал плохо, постоянно просыпался. Ему показалось, что в углу кто-то шевелится. Он встал, зажёг свёчу, обошёл весь флигель. Разумеется, не нашёл ни призраков, ни вурдалаков, ни упырей[24]. Затем, немного успокоившись, управляющий лёг в постель и попытался заснуть.
– Сукин сын этот Самойлов. Издевается над порядочными людьми… А шкафы действительно надо бы разобрать… Хламу, небось, лет за сто скопилось… Там уж мыши поселились… Постоянно шебуршат… – решил он.
К середине января граф почувствовал себя лучше. Он стал проявлять интерес к жизни: читать ярославские и московские газеты, а иногда выезжать в гости к соседям-помещикам. А вскорости он пригласил в имение стряпчего из города и составил завещание.
Этот поступок графа никого не удивил, человек он в возрасте, всякое может быть, надобно и о последней воле позаботиться.
Дмитрий Берсеньев был уверен, что граф завещал всё своё имущество и состояние сыну, некоторую сумму – племяннику Анатолию Петровичу Дубовицкому. Но что станет с коллекцией? Неужели граф отдаст её в руки Григория, который тут же её продаст? Ее собирали несколько поколений Шаховских и подарить такую ценную коллекцию какому-нибудь музею было бы неразумным. Неизвестно, что там с ней станет.
Граф намеренно не оглашал содержания своего завещания. Но и не отрицал, что составил его, возбуждая тем самым любопытство соседей, которым от провинциальной скуки до всего было дело.
Предполагаемые наследники: Григорий, Анатоль и Наталья – по-прежнему не покидали Москвы, и понятия не имели ни о завещании, ни о его содержании. А граф никому ничего не стал сообщать.
Николай Яковлевич проснулся посреди ночи от странного звука… Он встал с постели, надел тёплые домашние туфли и накинул халат.
– Это ещё что такое?.. – недоумевал он. – Похоже на металлический скрежет, – решил он, прислушавшись.
Граф взял с туалетного столика свечу, обошёл комнату, заглянул на всякий случай за портьеры и даже в камин.
– Чертовщина какая-то… Неужто кровля на крыше отвалилась?.. Ветром её колышет, она и скрипит?.. – предположил он. – Надобно завтра наказать, чтобы починили…
Граф, скинув халат и туфли, лёг в постель. Но сон, увы, не шёл. Металлический звук не прекращался, назойливо лез в уши, раздражал.
– Весь дом разбудить?! – негодовал граф. – Устроить выволочку всем, кто попадёт под руку, в особенности управляющему… В его обязанности входит следить за строениями и вовремя чинить. На то он и управляющий. Ладно, до утра подожду, всё равно сейчас кровельщики на крышу не полезут, ночь на дворе.
Граф улёгся поудобней; металлический звук не прекращался… Николай Яковлевич перевернулся на бок, накрыл голову одеялом, но и это не помогло. Такое впечатление, что звук был повсюду…
– Не могу больше! – взбеленился граф и почувствовал, как закололо в груди. – Где мои сердечные капли?!
Он дёрнул за сонетку и прислушался: не идёт ли лакей? Но, увы, тот слишком крепко спал. И сколько ни ждал граф, приближающихся шаркающих шагов Прохора так и не услышал.
Боли в груди усиливались. Надоедливый, отвратительный металлический звук так и лез в уши…
– Помрёшь тут один… Прислуги не дозовёшься… Лодыри, лежебоки, дармоеды… – ворчал Его сиятельство.
Граф подошёл к столику, где стояли склянки с микстурами, накапал в стакан с водой успокоительного средства и выпил его, надеясь, что теперь спокойно уснёт.
Но, увы, звук был настолько противным и назойливым, что снотворное оказалось перед ним бессильным.
– Завтра же пошлю за доктором. Пусть выпишет мне более действенное средство, – решил граф, снова встал, оделся, вооружился свечой и направился на первый этаж, чтобы разбудить дворецкого.
Пройдя по коридору, он прислушался: тишина… Никакого металлического скрежета.
– Бездельник! – со злостью крикнул граф, открывая дверь в каморку дворецкого. – Дрыхнешь! – действительно, дворецкий крепко спал, похрапывая. – Вставай! Просыпайся!
Тот открыл глаза…
– А? Чаво? Барин? Чаво стряслося? Пожар? Горим? – бормотал он, не понимая, в чём дело.
– Покуда не горим. Но крыша или чердак явно разваливаются прямо над моей комнатой.
– А? Чаво? Крыша? Ночью? – недоумевал спросонья дворецкий.
– Да, крыша! Поди выясни, что скрипит там, наверху? Может, на чердаке?… Не знаю, спать невозможно…
– А-а-а… – протянул дворецкий. – Это можно… Сейчас Прохора разбужу… вместях пойдём. Может, птица али зверь забрался какой. Ласка, к примеру…